on-line с 20.02.06

Арт-блог

06.09.2018, 13:50

Вересень-2018

Знову Вересень приїхав На вечірньому коні І поставив зорі-віхи У небесній вишині. Іскор висипав немало На курний Чумацький шлях, Щоб до ранку не блукала Осінь в зоряних полях. Р.Росіцький

Випадкове фото

Голосування

Що для вас є основним джерелом інформації з історії?

Система Orphus

Start visitors - 21.03.2009
free counters



Календар подій

    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Новини регіону

22.03.2024, 13:15

Книга історій "Плач Херсонщини". Художниця створила ілюстрації використовуючи старослов'янські символи

  Художниця з Херсона Валерія Гуран працювала в Естонії та ...
20.03.2024, 23:16

Сквер на проспекті Незалежності в Херсоні назвали на честь Джона Говарда

  У Херсоні завершилось громадське голосування щодо перейменування ...
20.03.2024, 22:51

Присвятила 50 років свого життя театру. Історія Заслуженої артистки України з Херсона Олександри Тарновської

Заслужена артистка України Олександра Тарновська присвятила 50 років ...
> Теми > КУЛЬТУРОЛОГІЯ > Чумацький шлях > Всеобщая история соли

Всеобщая история соли


Принцесса из французской сказки сказала отцу: "Я люблю тебя, как соль". Король разгневался и изгнал дочь из королевства. И лишь потом, оставшись без соли, сумел осознать ее истинную ценность, а заодно и глубину дочерней любви. "Соль" американского писателя Марка Курлански — это книга о веществе, заурядность которого заставляет нас забыть, что без него невозможна сама наша жизнь. Соль так доступна и так дешево стоит, что мало кто помнит, сколь вожделенной она была еще совсем недавно — до начала XX века. Загадочным соленым кристаллам с глубокой древности приписывались самые удивительные свойства: во многих культурах соль играла важнейшую магическую роль или служила валютой, на соли приносили клятву на верность, из-за нее воевали. Подавать эту драгоценную и загадочную субстанцию к столу считалось жестом экстравагантного расточительства, а соляной налог служил для подданных мерилом справедливости монарха. Оказывается, установить подлинную стоимость соли — одной из самых доступных вещей на Земле — нелегко и сейчас.
Тем более, что действительные свойства хлорида натрия и в самом деле почти волшебны. Читайте "Соль" Марка Курлански.

Человек узнает соль
Пламя костра освещало вход в пещеру, нависшие над ним скалы и ветви деревьев. Вокруг костра сидели люди. Тела их были покрыты звериными шкурами. Около мужчин лежали луки, стрелы с кремневыми наконечниками и каменные топоры. Дети собирали сучья и подбрасывали их в огонь. Женщины поджаривали над огнем только что освежеванную дичь, и мужчины, уставшие на охоте, ели это полусырое, обсыпанное золой мясо с приставшими к нему угольками.
Люди, еще не знали соли, и им нравилась зола, которая придавала мясу приятный, солоноватый вкус.
Люди тогда еще не умели добывать огонь: он попал к ним случайно от зажженного молнией дерева или от раскаленной лавы вулкана. Постепенно они научились хранить тлеющие угли, раздувать искры, научились поджаривать мясо, воткнув его на палку и держа над огнем. Оказалось, что мясо не так быстро портится, если его подсушить над костром, и долго сохраняется, если повисит некоторое время в дыму.


Пока мужчины охотились, женщины бродили по лесу, пробовали разные ягоды и коренья, и все, что им нравилось на вкус, приносили к пещере. Чтобы хранить плоды и коренья, они стали плести из травы и прутьев корзинки. А чтобы зерна не просыпались, они замазывали щели между прутьями мокрой глиной. Для просушивания такие корзинки вешали над огнем. Иногда прутья сгорали, а обожженная глина оставалась. Так были получены первые глиняные горшки. А научившись делать посуду, люди стали иначе питаться. В горшок с водой и мясом клали раскаленные на огне камни, вода закипала, и мясо от камней иногда приобретало приятный солоноватый вкус.
Прошли века. Люди научились сажать зерна и собирать небольшой урожай. Растирая зерна между камнями, они получали муку и пекли на раскаленных камнях лепешки. Чтобы придать им приятный вкус, лепешки посыпали золой из специально собранных растений.
Такой же вкус, но еще более острый, придавал пище белый порошок, который женщины случайно находили на камнях у берега моря или на берегах соленых озер.
Мясо, натертое белым порошком, долго сохранялось, так же как провяленное на огне или в дыму костра. Поэтому белый порошок очень ценился и его стали искать.
Так соль вошла в жизнь человека.


Знакомство с солью в разных местах могло происходить по-разному. Охотники, выслеживая дичь, замечали, как дикий олень или лось лизал в траве прозрачный камень, похожий на лед. Но этот лед не таял ни в руках, ни на солнце. А когда охотники пробовали его языком, подражая животному, то ощущали необычайно приятный и острый вкус. Они отламывали куски камня и уносили его с собой. Это была каменная соль.
Так научились люди есть мясо и употреблять соль. Это было гораздо приятнее, чем есть золу. Иногда, утоляя жажду, люди находили соленый источник и замечали соленый вкус морской воды. Они макали в нее пищу, лизали каменную соль, и после мяса, съеденного с такой приправой, люди чувствовали себя бодрее, ощущали прилив новых сил и усталость проходила скорее.
Кусок соли делался драгоценностью племени. При каждой еде люди лизали соль, а когда она кончалась, отправлялись на ее поиски. Постепенно женщины научились растирать соль в порошок и посыпать ею пищу.


Открытие соли и начало ее употребления было эпохой такого же значения, как знакомство человека с земледелием. Почти одновременно с добычей соли люди научились собирать зерна, засеивать участки земли и собирать первый урожай. И хотя хлебные зерна содержат мало поваренной соли, не то что мясо и кровь животных, земледелие продолжало развиваться. Следовательно, человек нашел способ удовлетворять солевой голод, который не ощущался при мясном питании. Человек научился добывать соль. С золой растений, которой первоначально посыпались лепешки и мясо, человек, кроме полезных солей, поглощал гораздо большее количество вредных веществ.
Случай или инстинкт заставил людей выбирать растения, содержащие больше соли — солончаковые и растущие у морских берегов или у соленых источников. Аристотель и Плиний сообщают об обычае умбрийцев есть золу солончаковых растений как о первой попытке добывать заменитель поваренной соли. Но с переходом к растительной пище этот способ уже не мог удовлетворять потребности в соли, и человечество научилось разыскивать настоящую соль.


Понадобились тысячелетия, чтобы человек, уже знакомый с огнем, научился его добывать из кремня или трением одного куска дерева о другой. И много времени прошло, пока люди научились добывать соль. Десятки тысячелетий протекли с тех пор, как человек научился делать орудия из камня, до периода, когда он стал пользоваться металлами, научился плавить руду и ковать бронзовое оружие.


И за весь этот громадный промежуток времени огонь был лучшим помощником человека, а соль — его любимым лакомством. Огонь делал пищу удобоваримой. Соль делала пищу вкусной. Огонь согревал и защищал человека от зимней стужи, соль придавала ему силу и бодрость.
Пища человека постепенно делалась разнообразней. Люди научились сеять хлеб, собирать плоды и коренья; приручили домашних животных и стали пить молоко. Мяса стали есть меньше, и потребность в соли усилилась.
Собирая соль, люди заметили, что солнце высушивает водоемы, и если в них была соленая вода, то на дне оставался белый осадок. Следовательно, соль рождалась силой солнца. Но огонь жжет, как солнце! Не может ли и он родить соль?
По-видимому, так думали люди бронзового века, и, поливая горящие поленья соленой водой, они собирали осевшую черную соль и ели ее с золой и углем, посыпая этим грязным порошком свою пищу.


Однако были народы, которые совсем не знали соли.
Гомер говорит в «Одиссее»:
«Странствуй... пока не придешь в страну смертных, которые моря не знают и никогда не пробовали пищи, приправленной солью...»
Из истории известно, что соли почти не было в глубине древних материков и население обходилось без нее. Это были главным образом охотничьи племена, которые, как и первобытные люди, почти исключительно питались мясом и кровью животных. Кровь же и мясо содержат в себе много поваренной соли.
По сведениям Саллюстия, нумидийцы не знали соли и заменяли ее мясом, кровью и молоком.
Многие племена Центральной Африки, Северной Америки, Новой Гвинеи и Австралии до прихода европейцев никогда не видали соли. Они заменяли ее золой солончаковых растений, водорослями, морской водой и кровью животных.


Насколько сильна потребность в крови при питании только растительной пищей, показывают многочисленные обычаи, сохранившиеся у современных нам племен. На западном берегу Африки жрецы некоторых племен должны питаться исключительно растительной пищей, но им разрешается употребление свежей крови животных, которая заменяет отсутствующую соль.
Ботокуды, древние обитатели Бразилии, не знавшие соли, пили кровь как лучшее лакомство.
Силы природы первобытному человеку были непонятны, и человек стал поклоняться им как божествам. Солнце было божеством, которое давало тепло и свет, а следовательно — жизнь. Человек любил солнце, но в то же время и боялся его.


Солнце могло быть не только милостивым, но и свирепым. Оно выжигало землю, посылало гибель, превращало цветущие луга в пустыни. Разъяренное божество никого не щадило, и древние славяне-язычники называли солнце богом Ярилой (ярость), Солнце могло, рассердившись на людей, совсем уйти с неба; тогда на долгие дни и недели небо закрывалось тучами, наступали холода и дожди, и все живое страдало. Чтоб умилостивить и задобрить бога солнца, который давал жизнь, люди стали приносить ему жертвы.
Огонь, который давно служил на пользу человеку, который светил и согревал, как солнце, обжигал глину для выделки сосудов, плавил металлы для оружия, отгонял ночью диких зверей от жилья и приготовлял пищу, мог также причинить большой вред и мог уничтожить все, что было сделано человеком.


И первобытный человек склонялся перед богом солнца и богом огня, которых он любил, сознавая, сколько благ они давали, и со страхом молил о пощаде, зная их разрушительную силу.
Так солнце и огонь, как всякий священный предмет, с глубокой древности получили в сознании человека двоякое значение: положительное и отрицательное.
В то же время первобытный человек заметил, что соль делает пищу вкусной и что соленая пища придает ему больше сил. Кроме того, люди видели, что мясо, натертое солью, не гниет и сохраняется так же долго, как мясо, провяленное на солнце или прокопченное в дыму костра. Постепенно люди научились после охоты натирать мясо солью, чтобы сохранять его впрок. Таким образом, соль, дающая силы и сохраняющая мясо, стала считаться у первобытных людей тоже одним из источников жизни. Приравненная по своему значению в хозяйстве первобытного человека к огню и солнцу, соль стала священной.


Но, с другой стороны, человек видел, что на почве, пропитанной солью, не растут ни деревья, ни травы и что в густо соленой воде не живут ни рыбы, ни раковины. Обилие соли уничтожало жизнь; и соль стала считаться нечистой, проклятой.
Поэтому, начиная с самого древнего времени, отношение к соли стало развиваться в двух направлениях: «священная» соль сделалась символом вечности, непорочности и постоянства, «проклятая» соль стала символом бесплодия, оскудения и зла. С одной стороны, соль очищала своей святостью, с другой — оскверняла своей магической нечистотой.

Где брали соль?
Как только люди узнали вкус соли, они стали чрезвычайно ею дорожить. Местности, где встречались ее залежи, быстро заселялись и делались собственностью какого-нибудь племени. В обмен на соль приобретали такие предметы, которые ценились в местах ее добычи. Из-за мест, богатых солью, шла постоянная борьба между кочующими племенами. Со всех сторон приходили люди за солью. Ее выменивали у тех, кто владел залежами. Весьма вероятно, что доисторические племена оседали там, где были наиболее благоприятные условия существования: теплый климат, плодородная почва, достаточная влага и соль.


Как показали археологические находки, древнейшее население Китая (за 3—4 тысячелетия до нашей эры) занимало долины рек Хуанхэ и Яндзызяня и равнину у Печилейского залива. С самых древнейших времен солеварение развивалось здесь наравне с земледелием.
По преданию, один из китайских богов — бог соли Фей-Ну — посолил землю и воду и научил китайцев добывать соль из рассола и солить пищу. Но люди не послушались бога Фей-Ну и по-прежнему продолжали есть вместо соли золу солончаковых растений. Они смеялись над Фей-Ну, и огорченный бог покинул родину.


Со временем люди одумались; им понравилась соль, и, раскаявшись, они стали искать Фей-Ну, чтобы его умилостивить. Но найти ушедшего бога нигде не могли. С тех пор в древнем Китае каждое лето праздновался день бога соли. Изображались поиски Фей-Ну, и существовало поверье, что он вернется и снова принесет соль, когда иссякнут ее запасы на земле.
По летописным данным, ежегодное начало работ по солеварению, как и весенняя церемония засева полей, производилась самим богдыханом, и все принцы крови должны были лично принимать участие в выварке соли. Сохранился легендарный рассказ, который относится к 2700 году до нашей эры, приписываемый китайцу Пынцзяо Кан-му.
Он писал: «В котле над огнем кипятилась в морской воде зола от соляных растений, и жидкость выпаривалась до тех пор, пока брошенное в нее яйцо не начинало плавать». Иными словами, если яйцо не тонуло, рассол считался готовым, так как делался достаточно густым. Такой рассол или употребляли в пищу или давали соли осесть на дно и затем ее собирали.
Из морской воды соль добывалась в Китае очень простым способом. Около берега разрыхляли мотыгами большие участки земли, между которыми рыли канавы. Потом ведрами носили воду из моря и выливали ее на свежеразрыхленную землю. Вода стекала в канавы. Из канав ее вычерпывали ковшами и снова выливали на поверхность разрыхленной земли. Так безостановочно работали люди в течение нескольких дней.


После этого считалось, что земля уже достаточно просолилась. Тогда слой земли толщиной в несколько сантиметров снимали лопатами и эту просоленную землю промывали морской водой. Получался довольно густой рассол, который ведрами снова перетаскивали в большие открытые сковороды, где вода окончательно выпаривалась. А промытая земля снова разбрасывалась на «соляное поле».
Гораздо больше соли добывалось в китайских солеварнях. Здесь выпаривали рассол из соляных озер и источников, которые выходили из-под земли. По бамбуковым трубам рассол отводили в чаны для выпариванья. Специально приставленные к этому делу люди — солевары — лопатами перемешивали рассол и подкидывали дрова в огонь под чаном. Чтобы узнать крепость рассола, в него кидали разной величины камешки. Чем гуще рассол, тем медленнее камешки оседали на дно.


Солевары, работавшие на государственных солеварнях, были освобождены от налогов и их не смели брать на другие работы.
В эпоху династии Чжоу (1125—1255 годы до н. э.) были назначены особые чиновники, ведавшие соляным делом в стране. Они считались на придворной службе и назывались «янь-жень» — «соленые люди».


Так было в древнем Китае.
В Индии уже в 4—3-м тысячелетиях до нашей эры, как показали раскопки, долина реки Инда была заселена культурными племенами. В северо-западной Индии, в Пенджабе и южнее, в провинции Синд, были обнаружены остатки больших городов с высокой культурой, и как раз в этих местах с глубокой древности добывалась соль.
Сведения о добыче соли на берегах Инда появились в древнем мире после походов Александра Македонского. О том, что горы Пенджаба славились своей солью, писал географ древнего мира — Страбон. По его уверению, одни эти горы могли снабдить солью всю страну. Плиний писал про гору Оромен, содержащую каменную соль, что там соль «ломают, как в каменоломнях» и что «тамошние цари имеют от того дохода больше, чем от .золота и жемчуга», которыми славилась Индия с давних пор.
В древнем Египте соли было много. Геродот (V век до н. э.) пишет: «Я видел, что почва покрывается солью, выходящей из земли, разъедающей даже пирамиды». Море, соляные озера, солончаки в изобилии снабжали всю страну солью.


За три тысячи лет до нашей эры существовала уже культура Триполья в Прикарпатских землях и по долинам рек Днепра, Днестра и Дуная. Прикарпатская область (позднее Галицкая земля) издавна славилась своей солью среди предков славян. А когда древнегреческий историк Геродот писал о реке Борисфене (Днепре), восхваляя качества реки, он подчеркивал, что «в устье реки сама собой собирается соль в огромном количестве».
Раскопки показали, что древние соляные копи существовали в славянских городах Галицкой земли и в Армении. Здесь в старых штольнях сохранились до наших дней не только каменные молотки, топоры и другие орудия, но и деревянные крепи шахт и даже кожаные мешки, в которых 4—5 тысяч лет назад переносили соль. Все это было пропитано солью и поэтому могло сохраниться до наших дней.


Уже в глубокой древности соль добывалась из соляных копей в знаменитом Галльштадте. В его штольнях сохранились до наших дней разные орудия каменного века и даже пропитанные солью стружки, пролежавшие здесь несколько тысячелетий.
Есть сведения, что в древней Персии, в местности, расположенной между современным Тегераном и Кишлаком, также добывалась каменная соль. Ее было так много, что местное население строило дома из соляных глыб.


В древней Греции и в Римской империи соль получали из морской воды. Ее проводили в специально вырытые неглубокие бассейны. Под действием горячих лучей солнца вода испарялась и соль оседала на дно. Оттуда ее сгребали в кучи.
В густом морском рассоле солили оливки, сыр и некоторые сорта мяса. В кушанья для большей тонкости вкуса римляне прибавляли морской рассол вместо соли. Но больше всего ценилась в пище морская вода из морских раковин.


В Северной Америке на одном из островов реки Миссисипи сохранились старые штольни каменной соли. По-видимому, ее добывали индейцы из племени «Строителей гор». Они снабжали солью соседние племена, выменивая ее на оружие, на яд для стрел, на волчьи зубы и раковины.
С давних времен известны два больших соляных озера Северной Америки. Около одного из них — Тецуко — был расположен древний город Мехико, столица ацтеков.
Еще задолго до завоевания Мексики испанцами ацтеки добывали здесь соль, и она была ценнейшим предметом обмена между соседними племенами. Царю ацтеков ежедневно подносили двадцать кусков соли, спрессованной в виде круглых пирогов. Обладание солью делало ацтеков владыками страны, так как соседние индейские племена боялись, что ацтеки лишат их соли.
Второе из упомянутых озер находится на территории нынешних Соединенных Штатов и называется Большим Соляным озером.


В прериях Северной Америки есть много мест, где теперь добывается соль, но древние индейские племена не умели ее получать и довольствовались золой или сушеными водорослями. Эти водоросли спрессовывались в виде пирога и подсушивались. Куски такого пирога служили приправой к пище.
В Калифорнии и в районе нынешнего штата Орегон соль с незапамятных времен извлекали из воды океана и из соляных источников. Теперь мы знаем, где в древнем мире добывали соль, и видим, что места добычи соли были расположены очень далеко друг от друга. Были и такие страны, где совсем не было соли или где люди еще не научились ее добывать.

Необозримые пространства знойных пустынь и степей, дремучие леса, джунгли, высокие горы и моря отделяли одну страну древнего мира от другой. Долгое время народы не знали даже о существовании других народов и племен, обитавших на том же материке. Но постепенно торговые пути пролегли между странами и соединили их. Пожалуй, первыми торговцами древнего мира были финикийцы. Их страна — Финикия — занимала срединное положение между сильными государствами с высокоразвитой культурой — Египтом и Вавилонией, которым требовались разные товары. Добывая эти товары, финикийцы все дальше отплывали от своих берегов. Их суда бывали в Греции, в Египте и в Риме и, пройдя Геркулесовы столбы, заходили далеко на юг и на север. Сухопутные финикийские караваны пересекали леса и пустыни, доходили до Вавилона и Ниневии и бывали в Средней Азии. Много разных стран видели финикийцы. Они первые открыли родину серебра (Испанию), оловянные острова (Англию), янтарный берег (Балтийское побережье).
Позднее появились предприимчивые купцы и среди других народов.


Задолго до нашей эры все страны древнего мира, как бы далеко они ни лежали друг от друга, были соединены торговыми путями. Большое значение имели речные пути по большим рекам: Тигру, Евфрату, Нилу, Дунаю, Днепру, Инду, Яндзызяню, Хуанхэ и другим. Не менее важны были и сухопутные караванные дороги, пересекавшие труднопроходимые пустыни и горные хребты. Кроме того, имелись и морские пути, связывающие прибрежные страны Средиземного моря с берегами Эгейского, Мраморного и Черного морей и Месопотамию с Индией.
Археологические остатки древнейшей культуры Дунайско-Днепровского бассейна (Триполья) говорят о тем, что уже в четвертом тысячелетии до нашей эры существовала постоянная связь юго-восточной Европы с долиной Нила и Иберией (Испания), а с третьего тысячелетия до нашей эры — с Фессалией, Македонией и другими странами Средиземного моря. Там, где впоследствии возникло мощное государство Киевская Русь, уже за три тысячи лет до нашей эры развивалось земледелие. Торговые связи осуществлялись по рекам: Днепру, Днестру, Пруту и Дунаю.


После завоеваний Александра Македонского греки стали таким же торговым народом, как финикийцы, и почти все греческие цари принимали деятельное участие в торговле. Некоторые самостоятельные греческие города-государства, следуя их примеру, также налаживали собственную торговлю. Родос, Книд и другие города стали изготовлять свою глиняную посуду. Города Приена и Урук имели собственные солеварни. В Милете были мастерские, обрабатывающие шерсть. Милетская шерсть считалась лучшей. Качества ее приписывались соленой воде озера Татта, где паслись большие стада и воду которого продавали за деньги.
Египет и Крым снабжали древний мир зерном. Из Херсонеса Таврического (Крым) вывозили соль и соленую рыбу. Торговые караваны шли, узнавая свой путь по горам и рекам, по лесам, иногда по костям павших верблюдов, но чаще всего по звездам.


Много было в древности торговых путей. Они обыкновенно назывались по тем товарам, которые главным образом по ним перевозили. Караванный путь, начинавшийся в Китае в долине реки Хуанхэ, пересекавший всю Среднюю Азию и кончавшийся в Египте и в Греции, назывался «шелковой дорогой», потому что этим путем везли главным образом китайский шелк.
«Янтарная дорога» вела от берегов Балтийского моря через весь Европейский материк на юг к Адриатическому морю и оттуда в страны Средиземного моря.
На Руси еще во времена скифов древний «Солоный путь» (по которому перевозили соль) вел степью от Днепра на юг к Черному морю, к Азовскому морю и к Северному Кавказу. Позднее «Соленым путем» называлась сухопутная дорога из Прикарпатья в Киевскую Русь.


«Соляной дорогой» был назван также путь, по которому перевозили соль в Римской империи от устья реки Тибра на север Италии и дальше в римские провинции через Альпы, через дремучие леса Европейского материка и через морской пролив до Британских островов.
«Соляным путем» назывался и древний караванный путь в Африке, описанный еще греческим историком Геродотом:
«... В глубине материка простирается Ливия, обильная дикими зверями, за нею лежит возвышенная песчаная полоса на всем протяжении от египетских Фив до Геракловых столбов (Гибралтарский пролив). На песчаной полосе находятся на расстоянии дней десяти друг от друга куски соли в виде больших комьев, собранных в соляные холмы. На вершине каждого холма из-под соли бьет холодная сладкая вода, а вокруг источника на краю пустыни живут наполовину дикие люди...»
За 500 лет до нашей эры Геродот подробно описывает оазисы и остановки на североафриканском караванном пути, который поддерживал торговый обмен и был единственной связью на материке.


Все сведения, сообщенные Геродотом, сводятся к тому, что на древних стоянках караванов имеется вода и соль. В те отдаленные времена большие караваны, нагруженные солью, пересекали Сахару по тем же пустыням, по которым и теперь перевозится в Африке соль. Все оазисы, описанные Геродотом, существуют и теперь.
Совершенно естественно, что богатый солью север Африки и бессольная Центральная Африка — Сенегал и Верхний Нигер, — всегда нуждающиеся в соли, должны были сообщаться между собой. Поэтому возникшие в древности караванные пути сохранялись на протяжении тысячелетий.


Но про пути, которые связывали Фец и Марокко с Тимбукту, Геродот ничего не мог слышать в Египте и поэтому их не описал.
Однако караваны, состоящие из тысячи и даже из двух тысяч верблюдов, нагруженных поваренной солью, в течение сотен лет следовали на юг в Тимбукту, где соль ценилась наравне с золотом. На всем протяжении Нигера соль была главной меновой единицей и во всей Западной Африке служила мерилом ценности в течение тысячелетий.
Один европеец, описывая путешествие по Африке в XIX веке, замечает, какое важное значение для всей страны имеет торговля солью. Он посетил оазис Аири. «Все население оазиса было взбудоражено приходом каравана с солью. Удивительно, что причиной этого громадного передвижения служит только один предмет — обыкновенная соль. Месяцами везется этот продукт абсолютно бесплодной почвы через пустыню, чтобы в плодородных местах служить платой за зерно и другие продукты долгого и упорного труда».
Теперь мы видим, на какие далекие расстояния перевозили товары древнего мира. Перевозить соль было исключительно трудно из-за того, что она была слишком тяжела и громоздка. Кроме того, она таяла во время дождя, расплывалась от сырости, часто рассыпалась в дороге. Удобнее всего ее было перевозить в жарких сухих странах.
В Африке соль перевозили в кожаных мешках, перекинув их через спины верблюдов. В древней Европе ее перевозили в повозках, на вьючных мулах и лошадях. Хотя речные пути были во многих случаях удобнее сухопутных, но для такого товара, как соль, в древности они были опаснее. Намокая, соль прибавляла в весе, высыхая, делалась легче, а попав случайно в воду, исчезала совсем.


Войны за соль
В начале второго тысячелетия до нашей эры возникло поселение на одном из Палатинских холмов в нижнем течении реки Тибра. В устье этой реки с самых древних времен люди добывали соль из морской воды. Воду проводили в небольшие бассейны, отгороженные от моря земляными валами. Вода постепенно испарялась, и соль оседала на дно. Ее выгребали приходящие за этим порошком люди разных племен.


У подножия холма проходила «Дорога соли». Поселение на Палатинском холме быстро разрасталось и превратилось в город Рим. Рим стремился к устью Тибра, чтобы завладеть соляными промыслами, и первые цари Рима постоянно воевали с соседними племенами латинян, этрусков, сабинян, которые также хотели овладеть водоемами, где добывалась соль, и плодородными долинами нижнего течения реки.


По преданию, Анк Марций (четвертый царь после основания Рима) окончательно подчинил латинян и завладел, наконец, правым берегом Тибра и соляными водоемами. Этот царь заботился о развитии земледелия и скотоводства, старался поднять ремесла и оживить торговые сношения по суше и морю. В устье Тибра он построил гавань Остию и значительно расширил соляные промыслы на берегу моря.
По словам Плиния, Анк Марций «роздал народу в дар шесть тысяч модиев [мера веса] соли». Понимая, что соль является предметом первой необходимости, Анк Марций ввел налог на соль, который держался до падения монархии в Риме.


Римская держава создавалась и крепла веками. В III веке до нашей эры развилась римская торговля, и римские купцы появились во всех странах по берегам Средиземного моря. Но торговое могущество финикийцев беспокоило Рим. Самым богатым среди финикийских городов был Карфаген в Африке, который связал в одно морское государство все финикийские поселения Средиземного моря, подчинил себе общины в Испании, в Сардинии и Сицилии и на северных берегах Африки.
Борьба между Римом и Карфагеном была борьбой за владычество на Средиземном море, за обладание соляными промыслами и серебряными рудниками. Сто восемнадцать лет с перерывами длились Пунические войны (римляне называли карфагенян пунами) и закончились трехлетней осадой Карфагена.
Римским войском командовал Сципион. Шаг за шагом завоевывал он передовые укрепления и, окружив Карфаген, приобрел «союзников», от которых уже нельзя было защититься ни стенами, ни бронею: это был голод и сопутствующие ему болезни.


Тогда Карфаген поджег свои погреба и склады, но огонь не испугал римлян; они прорвались сквозь пламя и дым и взяли его приступом. Семнадцать дней горел Карфаген. А когда остались только одни дымящиеся развалины, Сципион приказал срыть остатки стен и распахать место, на котором стоял город. Произнося проклятие, Сципион посыпал солью распаханную землю, обрекая ее на вечное бесплодие.
Рим праздновал победу. Народ, в праздничных одеждах, толпился на площадях и в Колизее. Все улицы были усыпаны цветами; их бросали под ноги лошадей и колесниц, которые бесчисленными рядами тянулись в триумфальном шествии Сципиона. Только после жертвоприношения, в котором соль и кровь были символом искупления, воины могли возобновить свою мирную жизнь.


Несколько дней продолжался праздник, во время которого народу и войску выдавались большие суммы денег и, в виде особого дара, раздавалась соль, недостаток в которой чувствовался постоянно.
В III веке до нашей эры, когда римляне решили прекратить морские разбои иллирийцев, осажденный город Селассия принужден был сдаться, так как у осажденных не было соли.
При покорении какого-нибудь города, страны, народа римляне запрещали солдатам под страхом смерти продавать побежденному врагу соль, оружие, точильный камень и хлебное зерно.
На рубеже нашей эры суровая и дикая Европа с дремучими лесами и многоводными реками была заселена свирепыми племенами, чуждыми античной культуре.
Бородатые, широкогрудые воины, покрытые звериными шкурами, сталкивались в кровавых битвах, в бою разрешая все споры. А споры возникали из-за плодородных долин, из-за лесов, богатых дичью, и из-за соляных источников. По словам римских историков, частые столкновения из-за обладания соляными источниками происходили между германскими племенами бургундов и аллеманов.


Войны за соль происходили в разные эпохи: за соль сражались не только в первобытно-общинном, но и рабовладельческом и в феодальном обществе.
В XVI веке соль была одной из причин быстрого покорения Мексики испанским завоевателем Кортесом. Столица ацтеков город Теночтитлан был расположен на островах соленого озера Тецуко.
С берегов озера соль перевозили во все концы ацтекского государства. Она играла главную роль в товарообмене с соседними племенами.


«Что с возу упало, то пропало»
В каменном сводчатом зале средневекового замка сидел сеньор, окруженный семьей, рыцарями, пажами и слугами. Он вернулся с удачной охоты и пировал за большим дубовым столом. Смоляные факелы у стен и пламя целого ствола дерева, горящего в огромном камине, освещали всех сидящих за столом, бросали отблески на каменные стены, на блестящее оружие рыцарей, на оловянную и серебряную посуду, загромождавшую стол.


Слуги разливали вино в кубки и жбаны, вносили блюда с жареным кабаном, олениной и фазанами.
Посреди заставленного посудой стола возвышалась большая, почти в метр высотой, серебряная солонка, наполненная до краев солью. Хозяин гордился солонкой; она досталась ему, по обычаю предков, в наследство от отца как старшему в роде. Со временем она также перейдет к его сыну как эмблема богатства и силы.
Эта величественная солонка как бы делила стол на две половины. «Выше соли» сидели члены семьи, почетные гости и рыцари. «Ниже соли» помещались за столом оруженосцы, еще не посвященные в рыцари, пажи и слуги. Сидеть «выше соли» было особым знаком почета.
Эта традиция сохранялась, как память феодальных времен, в Англии в течение очень долгого времени, и отсюда произошло английское выражение «сидеть ниже соли», то есть быть недостойным.


Солонки в средние века делались по заказу лучшими мастерами и представляли собой настоящие произведения искусства. В XV веке вновь основанному Новому Колледжу в Оксфорде была поднесена фигурная серебряная солонка. Это величественное сооружение, на которое мастер должен был затратить много труда, времени и искусства, лучше всего говорит о том значении, которое имела соль в средние века.
Пир в замке был в полном разгаре, когда к сеньору подошел сенешаль (управляющий хозяйством замка). Все видели, как он, почтительно склонившись, докладывал что-то сеньору и как у того гневом загорелись глаза.


Стремительно встав из-за стола, сеньор громко сказал:
— Со сторожевой башни замечен в поле небольшой купеческий караван! Возможно, это соль, которую мы давно ждем... Все за мной! Нам предстоит прибыльное дело и хорошая забава!
Рыцарей охватило веселое оживление. Схватив мечи, они быстро вышли из зала, пажи и слуги бросились седлать коней, сенешаль распорядился опустить через ров подъемный мост. И через несколько минут сеньор во главе небольшого отряда уже выехал в поле.


А вдали по зеленому лугу тащился усталый караван, состоявший из десятка навьюченных мулов, нескольких всадников, запасных лошадей, наемных стражников и слуг. Сотни километров прошел караван по бездорожью. Ведь ездить приходилось прямо по вспаханным полям или по лугам, поросшим травой, и каждый год приходилось протаптывать путь заново — настоящих дорог не было. Поэтому товары перевозили на вьючных мулах, ослах и лошадях чаще, чем в двухколесных повозках, которые легко переворачивались.
Улучшение дорог не входило в интересы населения. Чем хуже была дорога, тем больше требовалось добавочных лошадей, тем больше дохода приносили кузницы от чинки повозок, тем больше тратили проезжающие на ночлег и на продукты питания. Феодалам это было выгодно. Ведь за все надо было платить владельцу земли, на которой в дороге случалось несчастье.
По феодальному закону всякая вещь, упавшая на землю владельца, принадлежала владельцу. Если повозка опрокидывалась или падала лошадь и товар вываливался на дорогу, он переходил к собственнику земли — феодалу. Отсюда произошла поговорка: «Что с возу упало, то пропало!»


К тому же тяжелый путь облегчал нападения на проезжающих. Нередко бывало, что с этой целью феодалы нарочно портили дорогу. Кроме того, феодалы на суше строили мосты, протягивали поперек дороги цепи, чтобы обеспечить себе при проезде купцов лишний таможенный сбор.
Купцы с тревогой смотрели на приближающихся к ним рыцарей. Они знали, что проезжают по земле сильного феодала, который при желании может ограбить караван и, конечно, останется безнаказанным. А они везли соль — самый ценный товар, без которого не мог жить ни один человек и которого в стране было мало. Они не имели даже права изменить раз установленный феодалами путь на другой, более прямой и для них безопасный. Ведь феодалы, чтобы не допустить обхода дорог и таможен, построили везде дозорные башни и даже предписывали купцам остановки в определенных местах. Если их требования нарушались, они, в наказанье, отнимали весь товар.


Несколько дней назад купцы и так потерпели неудачу в лесу, где на них напали разбойники — беглые, отчаявшиеся крестьяне. Счастье, что они их не убили, но зато им пришлось дать выкуп — половину мулов с драгоценным товаром. А вооруженная стража для охраны, которую они наняли за мешок соли в ближайшем городе, конечно, разбежалась.
С воинственными кликами и смехом рыцари окружили караван. Сам сеньор подал им пример своей лихостью, проткнув мечом один из кожаных мешков с солью, и соль тонкой струйкой посыпалась на землю. Под напором рыцарей караван сбился в кучу, испуганные мулы вставали на дыбы и сбрасывали с себя груз, рыцари протыкали мешки с громким смехом, и с горечью смотрели купцы, как драгоценная соль рассыпалась по земле и втаптывалась в грязь.


Сеньор был доволен — вся эта соль отныне принадлежит ему. Закон на его стороне, и он спокойно приказал подоспевшим слугам собрать соль и отвезти ее, в свои кладовые. Отпустив ограбленных купцов, рыцари вернулись в замок. Они весело продолжали прерванный пир и хвастались своим «подвигом».
Но происшествия этого дня еще не кончились. К сеньору опять подошел сенешаль и возмущенно стал что-то докладывать.


— Давай их сюда! — гневно крикнул хозяин замка, и слуги втолкнули в зал нескольких связанных и испуганных крестьян в лохмотьях:
— Негодяи! Воры!.. Как вы смели красть мою соль?!
— Помилуй, господин! — в страхе завопили несчастные и упали на колени перед разгневанным сеньором.— Мы только собирали мельчайшие крупинки соли, которые остались на земле!.. Хотели побаловать детишек!.. Ведь у нас совсем нет соли!
— Заковать в цепи и посадить как воров в подземелье! — вскричал сеньор. — Судом займусь завтра... Ишь, чего захотели! Соли!.. — Он рассмеялся и махнул рукой, чтобы увели виновных.
Пир продолжался. А в убогих хижинах плакали жены и дети задержанных крестьян. Они знали крутой нрав и жестокость своего сеньора, от которого всецело зависели. От зари до зари трудились они и все, что заготовляли и добывали трудом своих рук, несли в замок: хлеб и коноплю, мед и воск, молоко, масло и сало, лесные ягоды и орехи, холст и шерсть. Не было им избавления от тяжелой повинности. Даже в бегстве крестьянин не находил спасения, потому что где бы он ни стал жить, он везде превращался в крепостного, не имея права на собственную землю.


Жили крестьяне впроголодь. Мясо ели только по праздникам. В те времена мяса вообще было мало из-за частых падежей скота, и поэтому нужда в соли ощущалась особенно сильно.
Беспрестанные войны между феодалами, вторжения сарацин, норманнов и венгров загоняли все сельское население к стенам укрепленных замков. Сеньор, хозяин замка, был неограниченным владельцем не только земли, но и всех живущих на ней крестьян и всего их имущества. Он укрывал их в стенах своего замка во время нападений врагов, но безжалостно обирал в мирное время.


Жизнь в замках была однообразной и скучной. Если сеньор не был в походе или на охоте, он пьянствовал со своими рыцарями. И только изредка нарушалось однообразное течение жизни появлением странствующего певца — трубадура — или приездом торговца с разными товарами: солью, янтарем, цветными бусами, мехами и шелком. Жители замка выменивали их на избытки продуктов, которые хранились в амбарах и постоянно пополнялись крепостным трудом.
У крестьян же не было средств для покупки, да они и не нуждались в этих товарах. Только соль была необходима, но она была настолько дорога, что считалась у них скорее предметом роскоши, чем необходимостью.
В средние века на Западе, ввиду почти полного отсутствия мясной пищи, народ постоянно нуждался в соли, и хотя одним из самых ранних промыслов было ее добывание, потребность в соли была особенно ощутимой.


«Святое дело»
Наиболее искусными горнорабочими и солеварами с древних пор считались кельты. Их заставляли работать по добыванию соли как пленников после какой-нибудь войны или специально призывали на эту работу. Часто они сами приходили к местам добычи соли и постепенно превращались в странствующих специалистов.
Археологические раскопки показали, что кельты уже в I веке до нашей эры умели выпаривать соляной рассол на сковородах. Германцы же во II веке нашей эры еще получали соль, поливая соленую воду на горящее дерево. Главным образом в Западной Европе соль добывали на берегах морей и Атлантического океана из морской воды.
Позднее, в феодальных поместьях соль выпаривали крепостные крестьяне или компания арендаторов — купцов. В аренду снимались соляные источники, которые находились на земле феодала и, следовательно, принадлежали ему.


Соли в Европе было настолько мало, что рабочие-солевары пользовались большим почетом у населения и назывались «благороднорожденными», а солеварение считалось «святым» делом. В XIII веке любому страннику достаточно было сказать, что он солевар или рабочий солевых промыслов, чтобы внушить к себе полное доверие и пользоваться самым радушным гостеприимством в чужом доме.


Соль очень рано стала одной из самых важных единиц обмена. К местам добычи соли приезжали торговцы из дальних мест. Они привозили на обмен различные товары и уезжали, нагрузив повозки и вьючных лошадей солью. Оживленный обмен в месте добывания соли положил начало росту городов, в название которых часто входило слово «соль». Например, в Германии: Зальцбург, Зальцунген, Зальцкамерун, Галль, Галльштадт («галль» по-древнегермански — «соль»), в Лотарингии — Сейлеталь, во Франции — Марсель (морская соль), в Индии — Лаванапутра (город соли), в Америке — Солтвиль (город соли), в Западной Украине — Солотвино, в России — Усолье, Усть-Сысольск, Сольвычегодск, Сольгалич, Соликамск.
Крестовые походы расширили горизонты средневекового мира, оживили человеческую мысль, и новые торговые пути соединили Европу с Азией, Палестиной, Византией, Египтом.
С Востока в Европу стали привозить пряности, благовония, южные плоды, краски, ткани. Главные европейские товары, в которых нуждался Восток, хлеб, соль, оружие и строевой лес, как предметы, необходимые в случае войны, было запрещено продавать «сарацинам» (так называли всех мусульман). Но запрещения эти часто нарушались.
Итальянцы доставляли султанам рабов, которых выменивали у славян на соль или просто похищали у берегов Черного моря. Рабынь же, за которых на их родине почти всегда платили солью, вывозили в Европу.


На севере морским путем — Немецким и Балтийским морями — перевозили такие громоздкие товары, как хлеб, лес, уголь и соль.
Соль вывозилась из Люнебурга, из Шотландии и Португалии. Из Австрии и Венгрии она доставлялась к берегам моря речным путем.
Торговля солью имела много преимуществ и ограничений. С одной стороны, на соль накладывались высокие пошлины для обогащения казны как на продукт первой необходимости, и не всем разрешалось ее вывозить с мест добычи. Так, например, из Зальцбурга можно было вывозить соль только на кораблях, принадлежащих гражданам этого, города. С другой стороны, епископы, монастыри и монашеские ордена получали особые привилегии на торговлю солью, и для того, чтобы пользоваться ими, купцы нередко даже постригались в монахи.
Кроме того, существовало громадное количество предписаний и правил для перевозки.


Несмотря на ограничения и предписания и на отсутствие хороших дорог, торговля солью была настолько выгодна, что ею занимались не только герцоги и курфюрсты, но короли и императоры. Фридрих II захватил в свои руки всю торговлю солью и запрещал частным лицам грузить корабли, пока его королевские суда, груженные товаром, не выходили из гавани.
Мария Анжуйская, жена Карла VII, закупала соль для продажи и отправляла свои корабли с товаром во Фландрию. Английский король Эдуард VI торговал оловом, сукном, шерстью и солью, отправляя свои товары в Италию и Грецию.


Из-за отсутствия дорог не было правильных почтовых сообщений, но купцы все же умудрялись спекулировать различными товарами, особенно солью. Для этого они пользовались попутчиками или посылали гонцов. Был, например, такой случай. Узнав, что ганзейцы не предполагали в 1420 году ввозить соль из Франции в Лифляндию, один из крупных купцов отправил агента к своим компаньонам в Ригу и Дерпт, чтобы они заранее скупили там всю соль.
Агент выехал верхом из Брюгге 14 января и только через двадцать пять дней прибыл в Данциг. По дороге он останавливался в городах у местных купцов, которые снабжали его свежими лошадьми, оружием, шпорами, одеждой, деньгами. В Данциге он купил новую лошадь. В Дерпте сшил себе новое платье, так как совсем обносился в дороге. Пока он ехал, другие купцы тоже сообразили, насколько выгодно скупать соль, и также послали своих агентов в Ригу. Но первый агент был впереди на четыре дня пути и обогнать его было невозможно.


Соль — деньги
В средние века цена соли была настолько высока, что она играла роль денег, как и другие ценные предметы. Например, разные сборы уплачивались не только хлебом, яйцами, курами, поросятами, но также и солью. Торговые сборы уплачивали солью и перцем, который привозился с Востока и тоже был в большой цене. Наемным дружинникам не всегда выплачивали жалованье металлическими деньгами. Бывали случаи, что рыцари-крестоносцы получали вместо денег плату солью и перцем.
Еще в древнем Риме войско оплачивалось солью. Она выдавалась центуриону (командиру сотни), который обменивал ее на разные продукты и раздавал солдатам. «Солью» иносказательно называлась оплата римских воинов, и от этого произошло название мелкой монеты: в Италии «сольди», во Франции «солид» и французское слово «салер» — «жалованье». И, может быть, отсюда же произошло на всех европейских языках слово «солдат».


Во Франции и Германии солью оплачивались рабочие в солеварнях и соляных копях. Соляные копи вблизи города Галльштадта были самыми древними и большими копями в Германии. Соль по-древнегермански называлась «галль», откуда произошло название не только упомянутого города, но и мелкой немецкой монеты — галлер или геллер.
Пословицу «Он проел свой последний геллер» надо было понимать буквально, так как геллер «чеканился» из соли и его можно было съесть.
От венецианца Марко Поло, который в 1286 году добрался до Китая и потом описал свое путешествие, мы знаем, что китайские деньги в XIII веке также «чеканились» из соли.
Марко Поло описывал, как изготовлялись эти соляные деньги: «Рассол кипятился в небольших котлах. Через час соль принимала вид теста и из него делали род пирожков. Те из них, которые выпуклы с верхней стороны и плоски с другой, ставились на горячие черепицы близ зажженного огня, чтобы они сохли и твердели. На этот род монеты накладывали клеймо его величества, и ее не мог делать никто, кроме его собственных чиновников.


Восемьдесят таких пирожков дают за один саггио (португальская мера веса) золота».
Когда европейцы проникли в Центральную Африку, соль была там главной единицей обмена. Африканские племена добывали соль из золы соленых растений, а привозная соль стала деньгами наравне с красным перцем, патронами и железными брусьями. Но вскоре в некоторых частях Сахары, в Эфиопии, в Сенджере и Бенгуэлле только соль стала играть роль денег. Между Капо-Бланко и Сиерра-Леоне, по сведениям от 1620 года, соль была дороже железа и ценилась наравне с золотом.
«За килограмм соли — килограмм золотого песку. Так расценивали соль народы бессольной Африки», — писал академик Ферсман.


И даже теперь, когда в Эфиопии говорят про человека: «Он ест соль» — это означает, что он не только богат, но даже расточителен. Еще в середине 30-х годов нашего века в Эфиопии были в ходу «солевые» деньги. Они имели цену даже в самой столице, а в провинции можно было получить все, что угодно, только на деньги, сделанные из соли.
Они назывались «амоле» или «рэй». Они имели вид бруска длиной в 65 сантиметров, шириной в 5 сантиметров и весом в 640 граммов.
Было время, когда в Эфиопии «соляные» деньги занимали господствующее положение. Позднее соль была заменена талерами — австрийской серебряной монетой, которая уже вышла из употребления в самой Австрии. Чеканка таких талеров для Эфиопии стала своего рода австрийским экспортом.


На один талер шло разное количество «амоле», в зависимости от удаленности от Красного моря, у которого добывается соль. На самом побережье за один талер давали сто двадцать «амоле», а в центре страны — всего десять, семь, пять брусков «амоле». Иногда брусок распиливался еще на четыре части, и таких четвертей на талер давали 16—20 штук.
Неудобства такого «размена» заставили негуса Эфиопии в конце XIX века заказать в Париже, взамен австрийской монеты, талеры со своим изображением.
Новые деньги вошли в обиход, но соляные деньги ценились по-прежнему и кое-где в глубинных районах Эфиопии до сих пор считаются ходкой монетой.
Было время, когда и на Руси княжеским дружинникам платили солью. В Ипатьевской летописи, где описывается борьба князя Даниила с боярами в Галицкой земле (в 1242 году), определенно сказано, что великие князья держат «коломыю» (так называлась соль по месту своей добычи) «ради раздачи дружинникам».
Гораздо позднее, в XVII-веке, в царской России соль входила в состав жалованья служилых людей «по прибору» (стрельцов, пушкарей и других).


В ведомостях о доходах и расходах в конце XVII века по городу Тобольску записано:
Тобольского города расход соли:
Оклад служилым людям и дружникам и оборотчикам и юртовским служилым Татарам и драгунским начальным людям и драгунам...
И того окладу на настоящий год и впредь для служеб дано
1998 пуд с полупудом
Служилым людям по грамотам в приказ
265 пуд с полупудом
Служилым людям послужной
3355 пуд


В других городах добавляется в ведомостях расход соли на оклад воеводе, «церковникам от святыни, что приходят в усолье», «на иноземские расходы», «кузнецу» и «за работу, и за железо, и за уголье».
В некоторых местах оброк взимался тоже солью, например в Двинской земле.
На промыслах платили солью за работу солеварам и лесорубам, привозившим в солеварни топливо.
Все это показывает, что на протяжении веков в разных государствах, где соли было мало, она ценилась чрезвычайно высоко.


«Габель»
Снабжение солью — больной вопрос всех государств Европы и Азии до XVIII века включительно. Налог на соль как на предмет первой необходимости ввели в Пруссии, Баварии, Австрии, Англии, Италии, Японии и Китае.
Это был постоянный источник крупного государственного дохода и неизменная причина недовольства народных масс.
В Западной Европе от соляного налога больше других страдал французский народ.
В продолжение четырех с половиной столетий во Франции происходили бунты, восстания и лилась кровь людей, сражающихся за «свободную соль».
В 1318 году король Филипп V ввел в двенадцати крупнейших городах Франции налог на соль. С этого времени разрешалось покупать соль только на государственных складах по повышенной цене. Прибрежным жителям было запрещено пользоваться морской водой под угрозой штрафа. Жителям солончаковых местностей было запрещено собирать соль и солончаковые растения.


В 1340 году король Филипп VI, прозванный «королем солевого закона», ввел государственную монополию на соль. Распоряжением короля было назначено шесть комиссаров для организации государственных складов соли. Они же должны были назначать особых чиновников для охраны складов и для наблюдений за всеми соляными сделками.
Чиновники пользовались особыми правами и полномочиями. Они могли подвергать население любым штрафам и наказаниям, вплоть до конфискации имущества.
По этому закону каждая семья была обязана покупать определенное количество соли только в государственных складах, не имея права перепродавать ее.
Новый закон вызвал всеобщее возмущение. Кое-где произошли стычки с полицией, и ропот дошел до короля. И, когда ему доложили о народном возмущении, король ответил с улыбкой:
— Мне очень жаль, но отменить «габель» [налог на соль] я не могу! Успокойте мой дорогой народ тем, что это мера временная!
Однако с тех пор налог на соль давил Францию еще четыреста лет, вплоть до Великой французской революции.
Через пятнадцать лет после введения солевого закона герцог Нормандский предложил собрать по десять су с каждого очага для единовременного внесения в казну, с просьбой освободить Нормандию от солевого налога, «который вселяет отчаяние в каждую семью».


Но деньги не были внесены вовремя, и как бы в ответ на это последовал новый королевский указ, которым солевой налог становился обязательным для всех категорий лиц, без исключений.
Даже духовенство и дворянство, которые всегда освобождались от налогов, были обязаны выплачивать «габель».
Но когда папа прислал из Рима ходатайство королю Франции об освобождении духовенства от солевого налога и король ответил на это согласием, недовольство народа стало очевидным.
А после того как неожиданно было нарушено перемирие с Англией и снова вспыхнула изнуряющая война, налог на соль был увеличен и в разных местах вспыхнули восстания. В городе Аррасе оно было особенно бурным.


Негодование беспощадно обираемого крестьянства вылилось в открытый бунт. Разъяренная толпа врывалась в дома сборщиков налога — «габелеров» — и богатых горожан, вытаскивала их на улицу и волочила на городскую площадь к ратуше.
В XVI веке во Франции налог на соль был распределен еще более неравномерно, чем раньше. Министры короля Франциска I собирались покончить с таким неравенством, но в результате их попыток налог на соль только увеличился.


Франциск I любил развлечения, охоту, военные игры. Он поддерживал роскошь королевского двора, устраивал пиры и пышные празднества, на которые тратил колоссальные деньги. В Шательро король праздновал свадьбу своей племянницы Жанны д’Альбрет с герцогом Клевским. На золочение карет, на лошадей и сбрую, на костюмы придворных, пажей и дам, на облачение для духовенства, на сервировку столов и на свадебный пир было истрачено так много, что в тот год в Шательро налог на соль был увеличен в несколько раз, и народ прозвал эту свадьбу соленой.


В 1542 году Франциск I издал эдикт об увеличении солевого налога в провинциях, производящих соль. Провинции воспротивились. Они заявили, что этим нарушаются привилегии, данные им раньше королем Франции. В их портах происходила оживленная торговля солью со всеми европейскими государствами, и уравнение налога могло неблагоприятно повлиять не только на торговлю, но и на широко развитые рыбные промыслы.
Население Ла-Рошели вооружилось и стало прогонять габелеров и королевских комиссаров, появлявшихся на промыслах за сбором налога. Происходили стычки и драки, сопровождавшиеся убийствами. В Ла-Рошель были посланы королевские войска для усмирения.


После нескольких стычек и уличных боев население было усмирено и зачинщики закованы в цепи. Король приказал в наказание за бывшее сопротивление конфисковать соляные промыслы от Либурна до Олорона. Но, приехав в Ла-Рошель и увидев всю нищету и отчаяние жителей, король сказал горожанам, что он, конечно, имеет полное право их разорить и казнить, но не желает ничего другого, как только привлечь к себе сердца своих подданных.


— Звоните же во все колокола, — воскликнул он, — так как вы прощены!
Король возвратил горожанам ключи от ворот города и пушки, бывшие на его стенах. На празднике, который горожане устроили в его честь, король принял угощение. Но это не помешало ему через три месяца издать указ о новом повышении солевого налога.
В Гюиенне (провинция на юге Франции), где соль была обеспечена самой природой, население отказалось платить налог, считая его незаконным, «так как сам бог рассыпал соль в изобилии для всего народа». Негодование возросло еще больше, когда королевские сборщики стали угрожать наказанием. К тому же оказалось, что в государственных амбарах, где население обязывалось покупать соль, она была смешана с песком. Чиновники угрожали, агенты и сборщики штрафовали население, и всеобщее возмущение увеличивалось с каждым новым штрафом.


В середине лета несколько деревень отказались покупать соль в назначенных для этого складах. Во многих местах были убиты агенты и стражники, охранявшие соль. Губернатор Гюиенны послал жандармов, но население прогнало их. Дело принимало серьезный оборот. Восстание захватило несколько провинций, и к концу лета восставшие объединились в пятидесятитысячную армию.


Крестьяне беспощадно расправлялись с королевскими чиновниками. Они брали города, обращали в груды пепла все учреждения и магистраты, сжигали дома, убивая сборщиков и агентов налога.
Тристан де Моннеин, адъютант губернатора Гюиенны, своими угрозами возбудил гнев населения города Бордо. Толпа схватила его и выволокла на улицу. Люди в неистовстве изрубили его тело в куски и засолили. Некоторые из толпы кричали:
— На, подавись своей солью!
Королевские войска прекратили восстание. Бордо был взят, население обезоружено и лишено всех прав и привилегий.
Горожане должны были голыми руками и «собственными ногтями» вырыть из земли труп Моннеина и похоронить его с почетом на кладбище.
После этого королевский суд приступил к наказаньям. Сто сорок человек было казнено. Их четвертовали, сжигали на кострах и вешали вниз головой на колоколах, в которые они звонили, призывая к восстанию. Судьи и палачи изощрялись в выдумывании пыток, чтоб продлить мучения осужденных. В открытые раны сыпали соль со словами:
— Вы хотели получать соль свободно, так получайте же вволю!


Когда восстание было окончательно подавлено и виновные наказаны, депутаты восставших провинций предложили откупиться от налогов тем, что провинции выплатят жалованье офицерам и чиновникам солевых складов, которые должны быть упразднены, и, кроме того, внесут единовременно 400 тысяч ливров деньгами в королевскую казну. Франциск I согласился на это предложение; и три провинции, поделив между собой расходы, откупились от налога.


В 1559 году в статье, напечатанной против короля Генриха III, было написано: «Налоги на соль так велики, что страшно сказать. Несмотря на то, что население разорено начавшимися войнами и нет никакой возможности достать хлеба маленьким детям, которые умирают от голода, необходимо брать соль каждые три месяца. Соль стоит во много раз дороже того, что крестьянин может заработать в течение года. Чтоб выкупить обязательную норму соли, многие дошли до того, что продавали печку, на которой варили детям пищу, отдавали солому, на которой они спали, и продавали хлеб из овса, которым они могли бы питаться еще один или два дня. И, получив соль, они не знали, что с ней делать, так как есть было нечего».
В XVII и XVIII веках жизнь Франции пришла в упадок. Народ обнищал, тяжесть налогов его раздавила.


Простой скупщик золы, торговец битым стеклом, продавец железного хлама или старых шляп, тряпичник, если имел постоянное жилище, должны были платить колоссальный налог. А чтоб кто-нибудь из этих старьевщиков не забыл заплатить, за них отвечал хозяин квартиры, в которой они были угловыми жильцами. В случае замедления уплаты на квартиру посылался на постой так называемый «гарнизар» или «человек в голубой одежде». Этот «гарнизар» должен был жить вместе с ними, и жильцы были обязаны ежедневно выдавать ему плату.
Чердак и лачуга, изба, ферма и дом мелкого землевладельца тоже хорошо были знакомы с приставом и сборщиком налогов. Никакая лачужка не ускользала от их зорких глаз. Люди трудились, сеяли, жали, отказывали себе во всем только для того, чтоб кормить этих чиновников. И если ценой тяжких лишений откладывались еженедельные жалкие гроши, которые к концу года едва составляли серебряную монету, то и эта монета попадала в карманы тех же ищеек.


Уплата налогов никогда не совершалась вовремя. Ни один человек не платил сборщику, пока тот не ставил к нему «гарнизара». Крестьянин знал, что, если он заплатит вовремя, его сочтут богаче, чем он есть, и в следующем году его налог увеличится. По этой же причине никто не старался улучшить ни своей пищи, ни утвари. Когда один граф хотел за свой счет покрыть черепицей крестьянские избы в предохранение от пожара, крестьяне поблагодарили графа за доброту и просили оставить их дома в прежнем виде. Они боялись, что, если их покрыть черепицей вместо соломы, чиновники сейчас же увеличат их долю податей.


«Солевые ищейки»
По указу 1680 года каждое лицо старше семилетнего возраста было обязано покупать семь фунтов соли в год. В семье из четырех человек это составляло цену девятнадцати рабочих дней. Для распределения обязательного количества соли назначались особые лица, которые, подобно сборщикам податей, были связаны круговой порукой и отвечали все вместе и каждый порознь за правильное поступление денег.


Но после того как особые соляные сборщики, уже поплатились своим имуществом и свободой личности за соляную недоимку, откупщик имел право требовать недоимки с обитателей данного прихода, которые тоже считались ответственными друг за друга. В записях Руанского парламента сказано: «В Нормандии можно видеть ежедневно, как описывают и продают за непокупку соли имущество жалких бедняков, не имеющих даже хлеба». Притеснения, которые сопровождали сбор солевого налога, были невыносимы, потому что имели домашний, мелочный и ежедневный характер.


Никто не имел права из обязательных семи фунтов соли употребить хотя бы одну щепотку для другой надобности, кроме как для «горшка и солонки». Все семь фунтов соли каждого из членов семьи должны были идти только для варки пищи и подаваться на стол. Если крестьянин сэкономит немного соли от своей похлебки, чтобы посолить свинину и запасти таким образом немного мяса на зиму, на него сейчас же налегали соляные пристава. Свинину отбирали, а виновный в нарушении закона должен был платить штраф.
Если человек хотел иметь к зиме солонину, он подавал соответствующее заявление и являлся в соляной склад, где ему продавали добавочную соль специально для соления мяса; причем количество соли, высчитанное чиновниками, было всегда больше, чем действительно требовалось. Затем покупатель брал на эту соль формальное удостоверение, которое и предъявлял при каждом посещении соляных надсмотрщиков, иначе солонину отбирали от него.
Если у человека не хватало денег, чтобы заплатить за дорогую дополнительную соль, а дома оставался запас сэкономленной соли, он все равно был принужден продать свинину и на зиму остаться без мяса.


В судебных делах Франции XVII и XVIII веков зарегистрировано громадное количество процессов, которые велись по обвинению населения в нарушении солевого устава.
Никто из населения не имел права черпать морскую воду, даже если жил на берегу океана. Никто не имел права пользоваться водой соляных источников и собирать солончаковую соль, которая в некоторых местностях просто лежала на земле.
За все это платили штраф. Строго запрещалось пускать на солончаки скот или поить его из соленых источников и моря, — под угрозой конфискации скота и штрафа. Соль для скота надо было покупать сверх обязательных семи фунтов.


Рыбакам запрещалось пересыпать солью наловленную рыбу для предохранения от порчи. В силу специального указа на каждый бочонок рыбы не должно было идти больше полутора фунтов соли. Если этого не хватало, то по особому прошению рыбака ему продавали добавочную соль. Одновременно другим приказом повелевалось ежегодно истреблять природную соль, которая местами скоплялась в некоторых округах Прованса.


Ни одного дня, ни одного часа никто не мог быть гарантирован от внезапного вторжения солевых ищеек. Они всюду совали свой нос, пробовали содержимое всех горшков, рылись во всех кладовых и шкафах и на все требовали квитанции. Рыбак был вынужден чуть ли не каждый день открывать свой бочонок с рыбой, хозяйка поднимала крышки со всех горшков и искала квитанцию на посоленный окорок, а «солевая ищейка», переходя из дома в дом, везде осматривал кухонные шкафы, проверяя крепость рассола, пробовал в солонке соль и заявлял, если соль оказывалась белой и чистой, что это контрабандная, потому что откупная законная соль обыкновенно была плохой и часто смешивалась с песком. Доказать, что соль в солонке была не контрабандного, было невозможно, и, чтоб не платить большого штрафа и не идти под суд, хозяйки сами грязнили соль, если им случайно доставалась с государственного склада соль чище обыкновенного.


Контрабандистов и торговцев безакцизной солью во Франции развелось бесчисленное множество.
Как только налог становился чрезмерно высоким, он немедленно вызывал людей на обман и порождал громадное количество таможенных чиновников. Тысяча двести километров внутренних таможенных линий во Франции охранялись пятьюдесятью тысячами человек, из которых двадцать три тысячи состояли из солдат. И все эти люди боролись только с контрабандной солью!


На протяжении четырех километров в обе стороны от таможенной линии земледелие было совершенно заброшено. Все местное население принадлежало к двум лагерям: контрабандистам и таможенным стражникам. Чем выше был налог, тем больше наживались контрабандисты.
Многочисленные группы людей, вооруженных длинными, окованными железом палками, а иногда пистолетами и ружьями, старались силой прорваться через таможенную линию. Громадное количество женщин и даже маленьких детей постоянно сновали взад и вперед через таможенный кордон, выдумывая самые невинные предлоги. Они проводили собак целыми стаями в свободный от налога на соль округ и запирали их там в пустых хижинах или просто привязывали к деревьям в лесу, оставляя на несколько дней без пиши. Проморив собак голодом, они нагружали их солью и выпускали на свободу. Собака быстро находила дорогу домой и таким образом доставляла соль своим хозяевам.
Этот прибыльный промысел привлекал к себе со всех сторон голодных бродяг, по большей части изгнанных из родины за различные преступления.
В 1789 году большая партия контрабандистов систематически проносила соль на границе между Мэном и Анжу.
Население было на стороне контрабандистов, и эта группа в 55 человек проносила соль целыми мешками и грабила только чиновников и буржуа. Знаменитый поход контрабандистов через несколько провинций продолжался в течение года. Они заняли без сопротивления двадцать семь городов, где выпускали заключенных из тюрем на свободу, продавали товары и раздавали населению соль бесплатно.


Чтоб уничтожить контрабандистов, на стороне которых было все население, правительству пришлось послать две тысячи человек войска, и то их удалось победить только благодаря предательству. Память о них сохранилась на много лет. Население считало этих контрабандистов освободителями страны и благодетелями народа, потому что в течение немногих месяцев никто не платил налогов и все были освобождены от постоянного надзора и шпионства солевых ищеек.


В наказах, которые население давало депутатам, выбранным в Генеральные штаты, постоянно встречаются жалобы на налоги, и особенно на соляной налог и на соляных сборщиков.
По закону, столь же нелепому, сколько и жестокому, из потребления соли исключались дети ниже восьмилетнего возраста. В то время как жители некоторых провинций были обязаны покупать соли больше, чем нужно, в других местах они не имели достаточного количества соли, и покупка контрабандным путем составляла обычное явление. Не проходило дня без кровавых схваток между солдатами и населением. На этой почве возникало ежегодно около 4000 судебных процессов, по которым приговаривалось к ссылке или галерам до 400 человек. За щепотку соли — каторга на несколько лет!


В 1789 году восстания вспыхнули по всей стране. Расправлялись прежде всего с теми, кто больше всего притеснял.
Была перебита вся таможенная стража, которая ловила торговцев безакцизной солью.
«Не нужно больше ни податей, ни повинностей! Прочь солевых сборщиков, хлебных барышников, акцизных крыс!» — это был единодушный крик, раздававшийся со всех сторон. Двери магазинов срывали с петель, обозы с хлебом перехватывали на дорогах, рынки подвергали разграблению.
— Долой заставные сборы и соляные амбары!


Заставы разбивали, соляные амбары пылали, сборщики подвергались насилию. Летели в огонь податные списки, счетные книги, архивы, — все эти проклятые бумаги, которые порождали должников и угнетенных. Правительственные чиновники, сборщики налогов и гербовая бумага возбуждали против себя слепую ярость, и люди, имевшие какое-либо отношение к налогам, пострадали первыми. Вырвавшийся из повиновения народ опрокинул на своем пути преграды и с яростью разрушил все неравенства и запреты, связанные с употреблением соли.


За Великой китайской стеной
В Китае налог на соль был введен в VII веке до нашей эры. Несмотря на постоянное недовольство народа, он не отменялся и просуществовал до XX века.
Темная, загрязненная морская соль всегда ценилась в Китае дороже каменной соли и дороже белой, очищенной соли, потому что считалась крепче. В VIII веке нашей эры правительство старалось развить солевую промышленность. С этой целью был издан указ, что все, кто в данное время находятся без работы и определенных занятий, должны привлекаться к соляному делу и делаться солеварами, которых называли «тин-ху»- Они должны работать в солеварнях, содержащихся на правительственный счет, и впредь освобождаться от всех других повинностей. Солеварни в Китае были очень примитивны. Достаточно сказать, что крепость рассола в котлах пробовали, кидая в них разной величины камешки.
При перевозке соли в глубь страны взимались разные налоги, поэтому чем дальше везли соль от места ее добычи, тем она делалась дороже, и в наиболее отдаленных округах цена на соль была чрезвычайно высока для бедной части населения.


Правительство продавало казённую соль по твердой цене, которую нельзя было повысить, даже если место продажи очень далеко отстояло от места добычи. Эта соль называлась «солью по никогда не меняющимся ценам». Но ее было мало и потребностей населения удовлетворить она не могла.
Крестьяне в средневековом Китае были настолько задавлены налогами, всякими поборами и повинностями, что вели самый жалкий образ жизни. Крестьянские земельные наделы систематически захватывались крупными землевладельцами, чиновниками, ростовщиками. Частый голод и эпидемии уносили сотни тысяч крестьянских жизней.
В конце концов бедственное положение крестьян и поголовное возмущение соляным налогом привело к восстанию, во главе которого встал мелкий торговец солью Хуан-Чао. Это крестьянское восстание продолжалось девять лет. Армия восставших насчитывала 250—300 тысяч человек. Восстание началось на севере, в Шандуне и Хэбее, затем захватило центральный Китай и провинцию Хэнань. На седьмом году восстания Хуан-Чао провозгласил себя «крестьянским императором» и заявил, что ничего не хочет, как только облагодетельствовать простой народ. Первое, что он сделал, — была отмена налога на соль.


Император Танской династии с помощью варварских орд победил армию Хуан-Чао, подавил восстание, и Хуан-Чао был убит одним из своих приближенных. Но крестьянское движение разорило многих феодалов и сокрушило мощь династии, опиравшейся на феодальную знать. На севере создалось новое большое государство, столицей которого стал город Анцзин (впоследствии Пекин или Бейпин), славившийся своими солевыми промыслами. Новая династия Сун вновь объединила Китай, и положение крестьян снова стало угрожающим.
В X веке соль продавалась по всей стране в виде шариков — «цан-янь» или в натуральном виде — «лю-янь». За контрабанду солью, как и в древности, была объявлена смертная казнь. Налог на темную морскую соль был выше, чем на белую и каменную. Выплачивался налог деньгами и натурой — кружками соли, против чего население всегда протестовало, так как соли не хватало.


Чтоб прекратить контрабанду солью, в 954 году был учрежден специальный округ, в который вошло десять городов. В этом округе казенная соль стала продаваться в виде кубиков. Всякая другая соль была запрещена и считалась контрабандной. Соль кубиками также считалась контрабандой в других округах.
Позднее государство получало налоги только с половины земель, так как большая часть земли была захвачена привилегированными чиновниками-феодалами, освобожденными от налогов. Но крестьяне, кроме налогов, еще были вынуждены платить огромные проценты за долги ростовщикам. Голодовки и эпидемии приводили к вымиранию целых деревень и районов. Грозила новая крестьянская война. Чтоб ее предотвратить, были проведены реформы и сделаны попытки снизить налоги и уменьшить повинности. Но налог на соль, который приносил правительству больше всего дохода, был сохранен.


На протяжении всей истории Китая население периодически протестовало против налогов на соль, и в результате возмущений система сбора делалась постепенно все сложнее и таинственнее. Право сбора отдавалось на откуп отдельным семьям, которые передавали его подрядчику. Это право переходило в семье по наследству. Чтоб не возбуждать недовольства, налог на соль стали собирать под разными названиями. Он назывался то «благотворительным», то «оздоровительным». В одной только провинции Хубэй существовали до конца прошлого столетия сорок два различных вида налога на соль.


В провинции Шаньдунь правительство отдавало на откуп право добычи и производства соли шести местным фирмам. В Маньчжурии всякий, кто обладал достаточными средствами, мог приобрести участок для устройства соляного бассейна и торговать солью, уплатив налог. В провинции Сычуань соль облагалась, кроме регулярного соляного налога, еще налогом на колодцы, на свидетельства по доставке, на досмотр у застав и на содержание администрации. В XIX веке Китай подразделялся на 13 соляных округов, причем соль запрещалось перевозить из одного округа в другой.


В начале XX столетия количество добавочных налогов на соль еще увеличилось. Накануне первой китайской революции, пошатнувшей, но еще не уничтожившей феодальный строй, правители Китая с цинизмом придумывали новые предлоги для ограбления народа. Правительство разъясняло, что «добавочные налоги на соль были увеличены, дабы спасти страну от могущих разразиться бедствий. Налоги эти необходимы для закупки съестных припасов и выдачи содержания войскам, для обучения солдат, речной обороны Янцзы-цзяня, морской береговой обороны, покрытия нового вознаграждения, покрытия недочетов с опиумного сбора, для постройки военных судов и для сооружения железных дорог в Хунани, Хэнани, Чжили».
Так невозмутимо откровенно было записано в документе, выпущенном Главным соляным управлением в Пекине в 1911 году. Население рассматривало этот налог как «бремя неравно всеми несомое», и только теперь Китай сбросил его, когда в далекое прошлое уже отошли времена правления богдыханов.


Соль в алхимии
В мрачную эпоху средневековья, когда соль сделалась средством обогащения казны, когда горели костры инквизиции, сжигая всех заподозренных в ереси, а ересью считалась всякая живая мысль, противоречащая учению церкви, естественные науки были совершенно заброшены. Инквизиция запрещала человеку изучать природу и тайну вещества. Собиранием фактов и наблюдением занимались только в одной отрасли — в химии. Вернее, это была не химия, а странное соединение кропотливого труда и опыта с суеверием. Это была алхимия, зарождение которой было вызвано не стремлением к истине и познанию естественных законов природы, а скорее желанием продлить свою жизнь, сохранить здоровье и разбогатеть.
Алхимики были уверены, что любой металл можно превратить в золото. Еще в древности люди знали, что при сплавлении нескольких металлов или руд получался сплав, цветом похожий на золото (бронза). Основываясь на этом чисто внешнем признаке и проделав сотни неудачных опытов, алхимики утвердились в мысли, что для получения золота к любому металлу необходимо прибавить определенное вещество, без которого опыт ни в коем случае не может удаться. Найти это таинственное вещество было самым горячим стремлением алхимиков. Они называли его «философским камнем», а растворенный в спирту, он был «эликсиром жизни» и ему приписывали удивительнейшие и самые редкие свойства. Он будто бы давал богатство, здоровье, силу и безгранично долгую жизнь.


Нет ничего удивительного, что невежественные люди в течение почти тысячи лет преследовали одну только цель — найти «философский камень», и для этого в печах, ретортах и колбах они упорно сплавляли, варили и кипятили всевозможные вещества.
Конечно, ни один из алхимиков не достиг цели. Появилось много обманщиков, которые пользовались наивной верой людей для своей пользы. Но старания, которые вкладывали алхимики в свое дело, не пропали даром. Среди них были и настоящие ученые, которые, конечно, не гнались за получением золота и «философского камня», но производили серьезные исследования. Так, благодаря алхимии увеличились химические знания, и из алхимии позднее родилась настоящая наука — химия.


В XIV веке занятия алхимией были запрещены римским папой. Однако жажда золота была так велика, что алхимией продолжали увлекаться цари и короли, бродяги и нищие, врачи и монахи. Лаборатории возникали в монастырях и аптеках, в дворцах и лачугах.
Большинство алхимиков возбуждало подозрение церкви в колдовстве, и они погибали жертвами инквизиции. Другие, вызвав зависть и жадность князей, были заключены в темницы, где князья старались пыткой вырвать у них мнимую тайну превращения металлов в золото. Каждый граф, герцог, курфюрст держал в своем замке какого-нибудь монаха, аптекаря, шарлатана, который должен был найти для него способ приготовления золота.


Чтоб не подпасть под ужасы инквизиции, алхимики записывали свои опыты в темных таинственных выражениях, которые были понятны только посвященным. Они не называли даже самые простые вещества их именами, и каждый химический предмет имел свой символ или специальное выражение.
В алхимических книгах появились рисунки, изображающие происхождение элементов. Так, на одном рисунке изображены три начала (сера, соль и ртуть) в виде змей, замкнутых в колбу, а посреди них нарисован дракон — символ вещества, единого в трех лицах.
Большей частью соль стала символически изображаться в виде белой змеи или дракона и занимала почетное место на полках в лаборатории алхимика среди других веществ с варварскими именами — астерит, андродама. волчье молоко, львиная кровь, зеленый лев.


В книге алхимика Голланда (XV век) был рисунок «руки философов», являющийся ключом к раскрытию алхимических символов. На ладони руки нарисована рыба — символ ртути. Рыбу окружает огонь — символ серы. Из их соединения, как пальцы из ладони, возникли пять веществ, знаки которых поставлены над каждым пальцем. Большой палец, прикрытый знаком серебра луной, носит корону. Это король и, по объяснению Голланда, обозначает селитру. Указательный палец с шестиугольной звездочкой обозначает железный купорос. Средний со значком золота — солнцем — нашатырь. Четвертый, прикрытый фонарем, — квасцы. Пятый с ключом — обычная поваренная соль.
Из этого ключа к рецептам алхимиков видно, какую значительную роль они отводили поваренной соли. В поисках философского камня соль была пятым вещество, пятой эссенцией, необходимой в главнейших таинственных реакциях, и часто алхимики называли соль просто «квинт эссенцией». Отсюда произошло выражение «квинтэссенция», которое означает самое главное, самое существенное.


Во времена Голланда считалось, что все металлы произошли из двух начал: серы и ртути.
Парацельз, который жил в первой половине XVI века, прибавил к двум началам еще третье — таинственную металлическую воду.
Третье начало навязывалось мистически настроенным умам того времени, которые запутались в бесплодных поисках и верили, что даже божество троично в лицах. Прибавка третьего начала была принята всеми, и таинственная металлическая вода у последующих ученых стала более реальной, — обратилась в раствор поваренной соли.
Средние века, подчиненные всецело схоластике, поощрявшие любые суеверия, подавляющие всякую свободную мысль, не могли представлять подходящей почвы для развития наук, и алхимия стала сплошным обманом. Все чаще стали распространяться вымышленные слухи о находке «философского камня», появились легенды о производившихся алхимиками «чудесах». Одним из чудес было мнимое искусство воспроизведения живого растения из золы, а Парацельз вообразил, что в своей химической реторте он даже может приготовить маленького живого человечка «гомункулуса». В трактате «О природе вещей» он говорит, что для этого нужно поместить в колбу те продукты физиологической деятельности человека, из которых он естественно происходит, и подвергнуть их легкому нагреванию. Тогда в присутствии некоторых других веществ, главным образом поваренной соли, и при благоприятном сочетании планет в колбе поднимется легкий пар, он примет форму движущегося существа человеческого вида.


Главным веществом, из которого должен был возникнуть «гомункулус», считалась «соль земли» — поваренная соль.
Значение соли в представлении людей западного средневековья было так велико, что ее употребляли во всех горючих смесях, которые применялись на войне до изобретения пороха. Смесь соли, смолы, серы и нефти горела в факелах, и ею поджигали огненные стрелы и снаряды, которые перебрасывались баллистами через стены осажденных крепостей.
Соль прибавляли в рецепты самого разнообразного значения и употребляли там, где она не могла играть никакой роли.
В средневековую Россию не проникли теории западноевропейских алхимиков о превращении металлов в золото и о «философском камне». Хотя некоторые алхимики и пытались попасть в далекую, сулящую богатство «Московию», но все доказательства алхимиков казались русским простым шарлатанством. Есть сведения, что голландский алхимик фон Гейден предложил царю Алексею Михайловичу свои услуги для получения искусственного золота, чтоб наполнить им царскую казну. Но после расследования этого дела Алексей Михайлович отклонил его предложение.


«Из воды родится, на огне вырастает»
Памятники старины, летописи и сказания говорят нам о том, что и в древней Руси солеварение было одним из самых ранних промыслов.
Обыкновенно в местах, богатых почвенной солью, рыли колодцы. В глубине колодцев появлялась соленая подпочвенная вода. Ее вытягивали из колодцев ведрами и наливали в большие котлы или сковороды, которые в старину на Руси назывались «чренами». Под чренами разводили огонь, рассол начинал кипеть, и вода испарялась до тех пор, пока на дне сковороды не осаждалась соль. На севере и на юге на берегах морей соль выпаривали из морской воды.


Наши предки долгое время не могли объяснить себе происхождение соли. Они видели, как на берегах соляных озер, под влиянием жаркого солнца, оседает соль. Им казалось, что соль происходит от воды и солнца, но в воде она снова исчезает. Это наблюдение отразилось в старинных народных загадках: «Водой и солнцем родилась, в огне крестилась, людей услаждает, в воде умирает»; или: «Из воды родится, на огне вырастает, с матерью [с водой] свидится — опять умирает».
Вываркой соли в нашей стране занимались в Галицкой земле, в Галиче Костромском, в Переяславле Залесском и на Ростово-Суздальской земле, которая уже в X веке славилась своими рыбными промыслами и соляными источниками. Немного позднее соль стали вываривать в Старой Руссе.


Рассолы приходилось иногда доставать из большой глубины. Чтобы добраться до них и выкачать рассол на поверхность, устанавливались сложные рассолоподъемные трубы. Труба делалась из пустотелых бревен, насаженных одно на другое и прочно соединенных. Каждая труба состояла из трех видов деревянных труб различного диаметра, устанавливаемых одна в другую.


Изготовление таких сооружений для техники тех времен было делом очень сложным, но с этой задачей отлично справлялись талантливые народные умельцы.
Чтобы получить больше соли, очень важно, чтобы рассолы были как можно гуще. Поэтому на выварочных заводах слабый рассол часто пропускали через градирню — высокий деревянный сквозной сарай, состоящий из клеток, заполненных тонким хворостом. По верху сарая были проложены деревянные желобы со множеством отверстий. Насосы накачивали рассол наверх в желобы, из которых он проливался на хворост. Раздробляясь каплями по тонким прутьям хвороста, рассол соприкасался с окружающим воздухом. Часть воды испарялась, рассол делался гуще и стекал с хвороста в яму под сараем, выложенную глиной и досками.


В настоящее время градирнями не пользуются, так как научились получать из скважин рассолы, достаточно близкие к насыщению.
Большую роль в развитии солеварения на Руси сыграли монастыри. Они владели большим количеством земли, потому что князья отводили им обширные угодья. Кроме того, монастыри скупали и выменивали леса и пашни, пчельники и солевые варницы. В солеварении монастыри пользовались разными льготами. Их варницы, как и княжеские, варили соль вне очереди и без простоев. В то время, по-видимому, очередь соблюдалась в топке солеварен, потому что рассола из одного колодца на несколько варниц не хватало.
Иногда монастыри жаловались великому князю, что хотя у них и есть льготная грамота, все же соленую воду у них отнимают и работать без простоя невозможно. И князь снова подтверждал, что монастырская варница должна варить соль круглый год без перерывов.


Монастырское богатство еще увеличивалось тем, что князья и купцы жертвовали «на помин души» в монастыри свои земли и варницы, отдавали свое имущество, с тем чтобы монахи за них молились после их смерти.
Дмитрий Донской после победы над монголо-татарской ордой роздал монастырям «села, земли и воды» и тогда же пожаловал Симонову монастырю у «Соли-Галичской колодези соляные, да варницы... по своей душе на поминок».


Торговый человек Веневитинов отдал Иверскому монастырю шесть варниц «на помин души». А Марфа Борецкая — новгородская посадница, потеряв своих сыновей, подарила в их память Николо-Карельскому монастырю «деревни, ловища водные и лешия (лесные) и лес, и озера, и варницы».
В XV веке число колодцев, труб и соляных варниц в Галиче было настолько велико, что в грамоте Ивана Третьего Соль-Галицкая названа «Великой солью». Монастыри варили соль, конечно, не только для своих нужд, но и на продажу.


Кроме княжеских вотчин и монастырских хозяйств, варницами владели частные вотчинники и купцы. Но, несмотря на это, соли на Руси не хватало, и ее привозили из Прикарпатья: из Галича, Перемышля, Коломыи «соляной дорогой» до Киева.


На пути «Из варяг в греки»
В X веке Киевская Русь объединила все восточнославянские племена и была одним из самых крупных и сильных государств в Европе.
Иноземные купцы, посещавшие Киев, называли его соперником Царьграда. В нем сосредоточилась вся культурная, политическая и экономическая жизнь страны. Это был очаг просвещения и письменности и крупнейший центр мировой торговли.
Киев торговал не только с Византией, но и с городами Центральной и Западной Европы; Прагой, Краковом, Регенсбургом и другими. Великое Киевское государство держало в своих руках главные торговые пути, соединявшие Запад с Востоком.


Иностранные посольства приезжали ко двору великого князя, и купцы с Запада, Востока, Юга и Севера везли свои товары на киевское торжище. В шумном и пестром городе можно было слышать языки многих народов; недаром князь Всеволод — сын Ярослава — знал пять иностранных языков.
Соль ввозилась в Киев из Прикарпатья, и из летописей известно, что ввоз ее достигал немалых размеров. Например, в 1164 году был сильный разлив воды после продолжительных дождей. Вода вышла из берегов Днестра, и во время наводнения потонуло более трехсот человек, шедших с солью из города Удеча. А триста человек — это большой торговый караван!
Недостаток соли в древней Руси был настоящим бедствием. Когда не привозили соль из Прикарпатья, люди слабели и, по словам летописи, «были в великой печали», не могли ни работать, ни есть.


Когда в XIII веке князь Владимирский взял в жены дочь князя Галицкого, владимирцы встретили невесту своего князя с большой радостью. Ведь в приданое княжне Коломыйские солеварни дали целые обозы соли. Народ сразу ожил, а то и работать никто не мог и хлеб без соли в рот не шел. Купцы и прасолы только того и ждали: пока соли не было, они просили за мешок столько, сколько по найму человек вместе с женой зарабатывал в течение целого лета.
Женитьба князя избавляла народ от самого страшного голода — солевого.


Торговля солью была очень выгодна, и в ней принимали участие даже владетельные князья. Киевский великий князь Святополк Изяславович не только торговал, но и спекулировал солью. В 1097 году, чтобы повысить цену на соль и на этом нажиться, он не пропустил обозов с солью в Киев из Галича и Перемышля. Святополк уже был известен населению своим сребролюбием, жадностью и связью с ростовщиками. Долгожданные обозы не пришли, и соли в Киеве не стало. Народ измучился вконец, и в городе как будто все вымерло. Не было сил работать, не шел в горло кусок. На торговой площади не было ни шума, ни гомона, пустовали лавки с товарами. Нигде нельзя было достать щепотки соли, а купцы ее попрятали по лавкам и не продавали — ждали, пока народ совсем изведется, чтобы потом продать соль подороже.
И вдруг прослышали люди, что у монахов в Киево-Печерском монастыре кладовые полны соли. Кинулись туда. Купцы испугались и пошли к великому князю. Тогда Святополк велел начать продажу соли, увеличив цену в пять раз, с тем чтобы купцы поделили с ним барыши.


Узнав об этом, монах Прохор, проживавший в монастыре, пожалел народ, открыл кладовые и стал раздавать монастырскую соль даром. Торговцы прибежали на княжий двор жаловаться на Прохора. Чтобы угодить торговым людям, с которыми он был заодно, Святополк приказал своим дружинникам схватить Прохора и сослать его в город Щуров.
Народ заволновался; кто посмелее, стал угрожать княжеской семье, боярам и княжеским слугам. Слухи об этом дошли до князя Владимира в Переяславль. Владимир решил образумить Святополка; киевский князь испугался вмешательства сильного князя Владимира и вернул Прохора в монастырь. Народ успокоился, а Святополк отнял монастырскую соль, распродал ее через верных людей и «сильно обогатился».


Уже в X веке русские заключали торговые договоры с греками. Русские купцы из Новгорода и Киева плыли на своих ладьях до Царьграда, где на шумном базаре шла торговля оружием, зерном, тканями, рабами, вином, пряностями, солью.
И в Крыму, главным образом в древнем городе Суроже (ныне Судак), сходились купцы из разных стран. Русские торговые люди выменивали на свои товары соль, ткани и оружие. За воз соли они давали по две холстины определенной длины. Так как купцы говорили на разных языках, то при торговых сделках не разговаривали, но, по выражению летописи, «помовали руками».
Далеко заезжали русские купцы. Они бывали и в Балтийском море и в Средиземном, в западных и восточных странах.
С XI века на севере Руси процветал и богател «Господин великий Новгород». Он так же, как Киев, стоял на торговом пути «из Варяг в Греки», и сюда также съезжались торговые люди со всей Руси и иноземные «гости» (так в древности называли купцов) — арабские, немецкие, шведские.


Начиная с XI века, Новгород развивал торговлю со Скандинавией и позднее — Ганзейским союзом торговых городов. Иноземные купцы приплывали в Новгород на своих кораблях с севера и с запада. Новгородские же торговые люди доплывали до Царьграда, а на западе были частыми гостями в Риге, Любеке, Данциге. На острове Готланде они имели свой гостиный двор. Двигаясь на север, достигали берегов Студеного моря (Северного Ледовитого океана), а на северо-востоке проникали за Урал.
Торговля хлебом и солью в Новгороде была на первом месте. Псков получал соль и хлеб только от новгородцев. Новгород снабжал солью и Тверь.
Соль новгородцы привозили с берегов Белого моря, а также добывали ее из соляных источников в Старой Руссе и в ряде других мест.
Добычей соли на Беломорье занимались русские уже в X веке. Этой соли «морянки» требовалось много, так как она шла на соление рыбы. Беломорские купцы ездили с солью не только по Двине до Устюга, но торговали ею и в Вологде, и в Костроме, откуда она развозилась еще дальше.


Новгородцы обменивали беломорскую соль на свои железные изделия. Потом привозили с севера соль вместе с морской птицей и моржовым салом в Новгород.
В XV веке большое значение приобрела старорусская соль, которую вываривали из соляных рассолов новгородцы-прасолы, постоянно проживавшие в Старой Руссе.
Много барыша приносили новгородцам также соляные промыслы Соловецкого и Николо-Карельского монастырей. Соловецкий монастырь был основан в начале XV века. На севере, в краю, где «были леса черные, болота, мхи и чащи непроходимые», возникали монастыри с обширным хозяйством. Князья охотно отдавали монастырям северные земли для заселения. А Соловецкому монастырю на городском вече в Новгороде (в 1459 году) были пожалованы острова на Белом море «с покосами, лесами, топями», с правом на рыбные промысла и на солеварение.


Соловецкий монастырь быстро разбогател. Монахи усиленно варили из морской воды соль. В житии «святого» игумена Зосимы говорится о хозяйственной деятельности этого монастыря: «и дров множество секущи готовлях, и воду от моря черпляху, и тако соль варяху, приготовляху и даяху торжникам [торговцам] на куплю».
Хотя в России и добывалась соль, она долгое время признавалась товаром негодным к вывозу за границу. Вследствие несовершенных способов добывания и выварки, у нее был горько-соленый вкус, и не удивительно, что, во времена торговли Новгорода с Ганзою, соль шла к нам из Любека, Данцига и других мест. В летописи от 1400 года сохранилась жалоба новгородцев, что немцы привозят к ним соль неподходящего качества и веса. Только в XVII веке шведский посол Кильбургер нашел, что русская соль не уступает по своим качествам иностранной и вполне пригодна к вывозу «за рубеж». Но, когда вывоз русской соли за границу усилился, московское правительство было принуждено его ограничить и даже запретить, так как в стране соли не хватало.


Отсутствие дорог затрудняло перевоз соли. Проезжие сухопутные дороги были коротки и имели лишь местное значение. Зимой санному пути мешали глубокие снега. В них увязали и люди и лошади Летом обозам преграждали путь размывы, болота и реки. Мостов почти не было, а если они и были, то их легко сносило в весеннее половодье.
Поэтому соль, как и другие товары, там, где были реки, перевозили речным путем. От реки до реки ладьи и товары перетаскивали волоком с помощью катков. Иногда к ладьям приделывали колеса.
Все это еще больше замедляло перевоз товаров. Известно, что речной путь от Киева до Царьграда занимал от 35 до 40 дней. От Новгорода до Рима путешествие продолжалось больше полугода. Из Москвы до Азова можно было доехать в 45 дней. Из Дании до Новгорода корабли с солью шли целый месяц, а от Волина до устья Одера они шли 43 дня и то при попутном ветре.


Соляная каторга
Когда Литва, объединившись с Польшей (XV—XVI вв.), полностью поглотила все украинские и белорусские земли, соль по-прежнему привозилась на Украину из Галича, Перемышля, с юга из Крымских озер и, кроме того, из польских шахт Солотвина и Велички. Она облагалась большими пошлинами и была настолько дорога, что крестьянство и рабочий люд часто не могли ею пользоваться.


Обездоленный народ не имел лишних грошей, чтобы купить щепотку соли. А она почти лежала под его ногами, в его родной земле, лежала миллионами пудов, но принадлежала не ему. И часто бывало, что украинские крестьяне вываривали в жалкой похлебке просоленные щепки от бочек, в которых хранились соленые сельди. Работа в соляных шахтах, принадлежавших богатым панам, была самой тяжелой каторгой. Польский король. Владислав (XV в.) специальным указом позаботился о том, чтобы в шахтах, где добывалась соль, никогда не было недостатка в рабочих. Он приказал провинившихся перед панами крепостных и всех еретиков, осужденных церковью, посылать на пожизненные работы в соляные копи, где за малейший проступок шахтеров наказывали пыткой и казнью.


Шахтеры работали по 17 часов в сутки. По указу короля жилище шахтера должно было находиться не дальше чем за 300 шагов от входа в шахту, и шахтер не мог удаляться от своего жилища больше чем на 500 шагов. Тому, кто нарушал этот запрет или, по мнению надсмотрщика, плохо работал, в наказание отрезали уши или нос. Иногда вливали в нос и в уши расплавленное олово. А когда кто-нибудь из несчастных тружеников пытался бежать с этой каторги, его подвергали страшной казни четвертованием или колесованием.
С XV по XVIII век мало что изменилось в жизни шахтеров. В XVIII веке, правда, казнь колесованием за попытку к бегству была заменена повешением, и то только после вторичной попытки. В уши и в нос также перестали вливать олово и вместо этого надевали на ноги шахтера 45-фунтовую цепь, которая никогда не снималась — ни на работе, ни во время сна. Рабочий день тоже сократился: с 17 до 15 часов.


В остальном все по-прежнему напоминало XV век. Голые по пояс шахтеры работали стоя на коленях в низких штольнях. Пласты соли разбивали ломом или киркой. Соль выносили в мешках или ящиках. Пот струился по голым спинам рабочих, глаза гноились и слезились от соляной пыли, руки и ноги были в язвах.
Каждый из шахтеров работал там, где хотел, без всякого плана. И так как работа была сдельной и за нее платили такие гроши, которых не хватало на жизнь, каждый торопился наработать побольше. Трудились до полного изнеможения, до потери последних сил, и часто уже не могли самостоятельно выйти из шахты, ложились тут же на месте и спали до следующего утра.
Отправляли соль главным образом на плотах и лодках речным путем. Часто бывало, что мешки и бочки с солью промокали и соль растворялась в воде. За это перевозчиков жестоко наказывали.


Когда Украина была под властью польских королей, большую часть соли вывозили на Запад. Ее сплавляли на плотах по бурной и коварной реке Тисе. Над рекой на высоких гранитных скалах стояли грозные замки Хустский и Королевский. Они стояли для охраны водных и сухопутных торговых путей, но на самом деле они грабили купеческие караваны и охраняли только ту соль и те товары, которыми торговали сами.


Каменная соль в Величке была открыта еще в XI веке, и с тех пор без перерыва велась ее разработка.
Верхние слои соли в Величке зеленого цвета (из-за примеси глины), нижние же содержат чистую, прозрачную соль.
Подземный город с домами, площадями и улицами еще в недалеком прошлом имел своих обитателей — это были семьи рабочих, которые здесь родились и проводили под землей всю жизнь. Тут у них были и жилища, и лавки, и церкви. Все это высечено из соли и сохранилось до сих пор. Люди жили всю жизнь под землей и нередко слепли от постоянной темноты и тонкой соляной пыли. Только в начале XX века все шахты и галереи были освещены электричеством. Подъемных машин тоже не было, и витая лестница, в которой насчитывалось 500 ступеней, вела в глубину шахт.


Иногда пласты соли украшены узорчатыми жилками разноцветного гипса, и тогда скромные ходы соляных копей приобретают вид сказочного здания.
В одном из этажей сохранились две старинные часовни высотой в десять метров. Сводчатый потолок поддерживается рядом соляных колонн. У входа в одну из часовен стоят фигуры, изображающие «святых». Они высечены из прозрачной розовой соли, которая в настоящее время составляет большую редкость.
Дальше тянется коридор из бесконечного числа арок, которые вдали как бы соединяются в одну светлую точку. По мере приближения эта точка все увеличивается и превращается в огромный зал, названный «люстровым». Зал окружен черными колоннами, на которых, точно алмазы, сверкают кристаллы соли. Из глубины высокого свода спускается грандиозная люстра, тоже сделанная из соли. В этом зале нередко устраивали пиры польские короли и вельможи. По стенам извиваются одна над другой легкие лестницы. Высота свода так велика, что водопад, который низвергается сверху, разбившись несколько раз на своем пути, снова собирается в одну струю и продолжает спокойно свое течение. Этот подземный водопад произошел от просачивания воды из верхних слоев почвы. Вьющиеся по стенам лестницы, то исчезая за струями водопада, то появляясь перед ним, придают этому залу еще более фантастический вид.
Если обернуться назад ко входу в зал, то в конце галереи, несмотря на жаркий день, видно синее небо, усыпанное звездами, — так длинна галерея.
За люстровым залом следует еще один зал. Затем, пройдя несколько шагов по коридору, посетитель останавливается от неожиданности на берегу озера. Это Подземное море, как и водопад, произошло от просочившейся сверху воды. По озеру шахтеры переезжают в лодках.


С давних пор под землей находились конюшни для лошадей, жилища для служащих, сараи для сена и склады для разных припасов.
В 1644 году загорелся один из запасных складов шахты. Этот пожар под землей, от которого погибли все люди и лошади, не могли потушить в течение целого года. На это время работы в шахтах были прекращены, и в Западной Европе сразу почувствовался недостаток в соли.
Труд людей в этих подземных дворцах был превращен в изнурительную каторгу. Копи Велички не раз были местом страшных катастроф и гибели тысяч людей. История этих шахт насчитывает немало случаев обвалов, разрушений и затопления.


Чумаки
Из Крымских озер и лиманов соль добывали уже за много веков до нашей эры. Крымской солью через Херсонес Таврический торговали в древнем мире. Боспорское царство снабжало крымской солью скифов. Генуэзцы перевозили крымскую соль к берегам Кавказа и в прибрежные города Мраморного и Эгейского морей. И древним «Солоным путем» эта соль во все времена перевозилась в скифские и славянские степи и на северо-запад к Днестру.
В XVII веке на Украине особенно широко распространилось чумачество.


Предприимчивые, смелые люди из вольных казаков, мещан и зажиточных крестьян везли из славянских степей хлеб и деревянные изделия на юг в Черноморье, а с юга привозили соль и соленую рыбу. Они ездили за солью и до Азовского моря, откуда развозили ее по Кубани и Кавказу, довозили до Курска, Харькова, Белгорода, Полтавы и Киева.
Рискуя жизнью, тащились чумацкие возы с запряженными в них волами через дикие степи, из центра страны на крайний юг и обратно.
Было две постоянных чумацких дороги: Черный шлях и Муравский. Свое название Черный шлях получил из-за тех опасностей, которым подвергались проезжие. Он тянулся от Волыни до Умани, оттуда по тайным тропам, по глубоким оврагам и берегам степных речек, доходил до Балты и, наконец, до Днепра. Муравский шлях, он же в древности «Солоный путь», шел из глубины Украины в Крым и к Азовскому морю.


Пускаться в одиночку по пути, пролегавшему через кочевья аваров и хозар, позже — печенегов и половцев, а еще позже — диких татарских орд, — нечего было и думать. Купцы, прежде чем пускаться в путь, соединялись в артели и ездили не иначе как целыми вооруженными караванами — чумацкими «ватагами».
В древние времена украинских купцов выезжали встречать и провожали вооруженные княжеские дружины. Позднее их охраняли запорожские казаки. Запорожская Сечь была центром вольного казачества, где каждый занимался или скотоводством или промыслом и торговлей. Запорожцы высылали за солью своих торговцев — чумаков и охраняли чужие чумацкие караваны. За охрану и за перевоз через реку они брали плату, и это составляло один из доходов «войскового скарбу». Запорожцы делали эти сборы даже в земле крымского хана. Ханы этому не противились, потому что были заинтересованы в торговле солью. Из договора короля польского Сигизмунда с крымским ханом известно, что торговцам выговаривалось право свободно брать соль в Кичибееве (Одессе), Перекопе и Кафе (Феодосии), «заплативши мыто (пошлину) по старине».


Ради этого мыта крымские ханы стремились к большему вывозу соли из Крыма. Они даже заранее извещали запорожцев об «урожае» соли на озерах, считая казаков главными посредниками в торговле с чумаками. Так, например, пристав перекопского промысла писал кошевому атаману: «Сего году уже выстояние свое сделав, соль произошла обильно противу прошедшего году. Как обычно села хорошо. Да притом же воды и травы в Крыму также и на пути везде изобильно, так что очень спокойно ныне для чумаков, а для скота кормов достанет». «Без воды и травы» чумаки не могли трогаться в дальний путь. На отдых они располагались в долинах, где можно было достать воду в «светлой кринице» или озерке среди густого камыша. После отдыха чумаки снова пускались в путь. Их поглощала необозримая безбрежная степь, сонная и молчаливая, и «битым шляхом» под южным палящим солнцем медленно тянулись волы, поднимая пыль. Глухому шелесту полыни чумаки отвечали протяжной песней и скрипом крытых повозок. По солнцу и по могильным курганам они узнавали путь, который вел их к удаче или гибели.


«В пустоширских степях не имелось не единой стежки, ни следу, как на море, — говорится в летописи, — проезжие познавали свой путь в день по солнцу и кряжам высоким земным и по могилам, ночью же по звездам, ветрам и речкам...»
На волах чумаки передвигались крайне медленно, но только волы могли везти тяжелый груз и переносить все трудности и лишения дальней дороги.
Перейдя Днепр, если путь шел на юг, чумак мазал рубашку и всю одежду дегтем, чтобы уберечься «от чумы и от гадины». Затем доставал из воза копье, заряжал ружье и прятал мешок с деньгами. В Ногайской степи уже не было ни сел, ни «зимовников», где можно было остановиться. От Запорожья до Перекопа чумаки никого не встречали, кроме татарских табунов и стад, блуждавших с чабанами по дикой степи.


Ногайские татары в степи никого не боялись, и напасть на чумаков, перерезать, отнять волов и товар считалось у них молодечеством.
В окрестностях Днепровских порогов путешествие даже с сотнею человек было небезопасно. Здесь нападали татары, кочевавшие целой ордой.
Как только возникала угроза нападения, чумаки строили «табор» в виде четырехугольника из распряженных возов. Такой укрепленный лагерь было трудно взять нападающим. Если врагов было не так много, то чумакам удавалось от них отбиться и даже захватить пленных. Миновав степных разбойников-татар, чумаки попадали во владения Крымской орды. Несмотря на мирные договоры с Россией и Польшей, крымцы нередко поднимались на разбой, и их первой жертвой всегда были чумаки.
Рано, пораненьку, як стало светати, Стала орда, — вся черная, с под моря вставати, —
пели чумаки в своих песнях.


Татары нападали неожиданно, и редко кто из чумаков успевал бежать под защиту Перекопской башни. Налетавшая орда, порубив большую часть защитников каравана, забирала оставшихся в полон.
В Крыму, нагрузив возы солью и соленой рыбой, они отправлялись в обратный путь. У Перекопской башни платили за соль, и опять тянулись чумацкие возы месяцами по безлюдной и безводной степи, по шляхам пыльным и до того длинным, что один их вид внушил загадку: «Лежит гася-простеглася. Як устане, — то небо достане».
Далеко от родины, в чужой, незнакомой стране на чумаков иногда нападал враг еще более страшный, чем разбойничьи татарские орды; враг опасный и беспощадный, от которого ничто не могло спасти. Это была чума. Погибала чумацкая ватага, и вдоль пустынного шляха вырастали новые могильные холмы.


Богатство Прикамья
Чумаки снабжали солью частично Украину и южные русские земли. В центральной же России все время был недостаток в соли. В самом начале XV века началось солеварение в Приуральском крае, где появились предприимчивые переселенцы из русской земли.
Заселение пустующих земель на окраинах государства было выгодно царскому правительству, и оно поощряло всех, кто собирался налаживать там хлебопашество или солеварение.
По данным Соликамского, летописца и Соликамских преданий; Солеварение у Соли Камской (будущий город Соликамск), на берегах реки Усолки (Усолье) появилось в XV веке. Первыми солеварами были посадские люди, выходцы из Новгорода, братья Калинниковы. Они поставили деревянные трубы, через которые вытягивали соленую подпочвенную воду из колодцев, и они же построили первую варницу.


Во второй половине XVI века ниже по течению Камы, в районе Орла-городка, Нового Усолья и нижнего течения реки Чусовой появились известные солевары Строгановы.
Родоначальником знаменитой строгановской «династии» промышленников, грабившей и эксплуатировавшей Урал в течение двух столетий, был солевар Аника Строганов. До переселения на Урал он обосновался на реке Солонихе. Здесь он положил начало городу Сольвычегодску.
Солониха была небольшой узенькой речонкой. Вблизи от нее поблескивало небольшое соленое озеро, на берегу которого и построили Строгановы свои первые варницы.
Это были грязные, прокопченные избы, сложенные из бревен. Топились избы «по-черному» — без труб, с дырой, проделанной в низкой кровле для выхода дыма. Посередине избы в земляном полу была вырыта яма, где горели поленья. Над огнем на железных дугах подвешивался котел или ящик с рассолом. Это и называли салгой или чреном. В варнице всегда было черно и дымно. У людей слезились от дыма глаза. Руки и ноги были разъедены солью. Приходилось беспрестанно подкладывать топливо и мешать рассол длинными деревянными кочергами.


По мере выкипания воды доливали свежий рассол. Выпаривание продолжалось без перерыва в течение не скольких суток. На дне чрена накапливалась соль. Тогда прекращали кипение и соль сгребали к бортам чрена, а затем выбрасывали ее из чрена лопатами.
Такой способ добычи соли из рассолов с небольшими изменениями сохранился в России почти до конца XIX века.
При разливе реки Вычегды, протекавшей поблизости, варницы заливало, и они оставались под водой иногда больше месяца.


Недалеко от варниц, между лесом и берегом озерца, были вырыты глубокие колодцы. В них опускали двойные деревянные трубы. По одной трубе накачивали в колодец пресную воду озера, которая растворяла почвенную соль, а по другой выкачивали из колодца в большие деревянные лари рассол. Из ларей рабочие перетаскивали рассол ведрами и черпаками в варницы.
Это был тяжелый, изнуряющий труд. На теле работников от соли появлялись гноящиеся раны, болели глаза, одежда промокала насквозь. Но хозяева не заботились о работниках и приставленным к ним надсмотрщикам — «приказчикам» — было дано право бить батогами «дерзких и нерадивых».
Прослышав, что у реки Камы почвенные рассолы крепче, сын Аники Строганова Григорий бил челом царю Ивану Васильевичу (Ивану IV) и просил дать ему «землицы по Каме-реке», на что получил разрешение и приказ: «Где в том месте рассол найдет, ему варницы ставить и соль варить».
Так осели первые русские поселенцы на прикамской земле, где стояли еще нетронутые темные леса, текли спокойные, полноводные реки с заросшими камышом берегами, цвели никем не кошенные травы и не было еще ни одного людского жилья.


Начав богатеть, Строгановы стали покупать крестьян и на полученных землях завели соляные и рыболовные промыслы, стали распахивать целину под пашню и расширять свои владения.
Богатства Прикамья скоро привлекли и других смельчаков-переселенцев.
Благодаря правам, полученным от правительства, они были полновластными хозяевами своих новых владений. Но они нарушали интересы коренного населения. Вогулы (манси) стали нападать на переселенцев, захватывали в плен крестьян, угоняли скот, сжигали деревни и варницы. Вогулам помогали их зауральские соплеменники.
Нелегко было оберегать переселенцам государственную границу и свои жилища от набегов сибирских неспокойных племен. Деревянным тыном огораживались строения, вырастали «острожки», и много ратных людей набирали братья Строгановы (сыновья Аники) для охраны своего имущества. Но набеги не прекращались, и тогда Строгановы призвали с Волги казацкого атамана Ермака Тимофеевича с дружиной. Они снабдили всю дружину оружием, хлебом и ладьями и отправили ее по реке Чусовой воевать с сибирским ханом Кучумом, чтобы прекратить набеги на русскую землю. Ермак Тимофеевич успешно преодолел Каменный пояс (Уральский хребет), дошел до реки Оби и покорил все Сибирское царство.
В благодарность за это царь Иван щедро наградил Ермака Тимофеевича «со дружиной», а Строгановым пожаловал «за добрую службу и радение Большую и Малую Соль на Волге». Кроме того, Строгановым была разрешена беспошлинная торговля в городах и острожках. Они продвинулись дальше по Каме и Чусовой и основали город Новое Усолье. Вскоре после этого торговое влияние Строгановых стало простираться на север до Белого моря и на восток вплоть до китайской границы.


Но Строгановы были далеко не единственными крупными солеварами Пермского края.
Царское правительство всегда поощряло развитие солеварения в стране. Царь Иван IV выписал мастера солевара из Германии, а царь Михаил Федорович послал особую комиссию на реку Илим «досмотреть накрепко, откуда соляные ключи бегут и можно ли там варницы устроить». Царь интересовался этим, чтобы организовать новые солеварни для казны. В XVII веке уже целый ряд крупных соляных промыслов принадлежал непосредственно царской казне, извлекавшей из них большие доходы.
Приблизительно в то же время солеварение в Восточной Сибири в устье реки

Куты начал посадский человек из Устюга Великого — Ерофей Павлович Хабаров. Впоследствии он первым прошел по Амуру, и поэтому в его честь был назван город Хабаровск.
Во второй половине XVII века Строгановы, кроме соли, торговали железом, хлебом, рыбой со своих промыслов и мехами, которые выменивали у сибирских народов. Торговые обороты Строгановых были очень велики. Соль настолько обогатила Строгановых, что в XVII веке на их предприятиях работало уже до десяти тысяч «вольных» рабочих и до пяти тысяч крепостных, а земли в Пермском крае у них насчитывалось около восьми миллионов десятин.
Кроме торговли, Строгановы собирали иногда для царя ясак (налог) и выполняли казенные наряды и поставки. После того как они оказали крупную денежную помощь новому правительству царя Михаила Романова, они получили право «писаться с вичем», то есть с полным отчеством.
Назывались Строгановы «именитыми людьми». Это подчеркивало их особое положение крупнейших феодалов, вышедших из тяглых слоев населения (несших «тягло» — платящих налоги). Они не сливались ни с общей массой феодалов-дворян, ни с купеческой корпорацией — «гостей».
Так при царе росла на народном горбу крупная буржуазия. Богатейшие из купцов и промышленников захватили в свои руки всю торговлю, монополии, откупы, таможенные сборы, рыбные и другие промыслы, соболиную ловлю. В те же руки попали и торговые сношения с заграницей.


А бесправное, угнетаемое крестьянство нищало. Не было у крестьян самого необходимого, не было даже достаточного количества соли.
После присоединения Западной Сибири и Астраханского царства и заселения края стал развиваться соляной промысел в Западной Сибири, а также на юге — в Астрахани, где русские начали добывать соль из соляных озер, грузили ее на баржи и отправляли вверх по Волге.
Соляные промыслы в Астрахани и на Северном Урале находились в более благоприятных условиях, чем промыслы в других районах.
На Урале были крепкие соляные рассолы и неограниченные запасы дров из густых уральских лесов. В Астрахани добыча соли не требовала особых технических приспособлений и затрат. Кроме того, соляные промыслы на Урале и в Астрахани были расположены у судоходных рек Камы и Волги и обеспечены дешевой рабочей силой. Все это было причиной того, что к концу XVII века Астрахань и Урал, сделались главными центрами соляных промыслов в Русском государстве.
Постепенно стало сокращаться солеварение в старинных усольях: Сольвычегодске, Нерехте, Тотьме, Балахне, Старой Руссе. Новыми центрами солеторговли сделался Нижний Новгород, а также Вологда, где распределялись все товары, идущие с Двины и Волги.
По сибирскому водному пути тянулись к Волге баржи с солью и рудой. С запада (Новгород и Псков) привозили лен, пушнину и соль. С юга по Волге шли византийские, бухарские и персидские товары и соль с озер Астрахани.


Грузили солью баржи, межеумки, каюки и подчалки на Волге и «лодьи» на Каме-реке. Сгибаясь под непосильной ношей, тяжело ступали грузчики. Соль разъедала им плечи и спину, хрустела на мостках под лаптями и щипала слезящиеся красные веки.
И тянулись длинные караваны судов, груженные солью, по великим, еще пустынным рекам, где только изредка их пересекали лодки с одного берега на другой.
Сплавлялись баржи вниз по Каме и Вычегде, шли вверх по Двине и по Волге. Там, где надо было вести суда с десятками тысяч пудов клади против течения, впрягались в лямки подневольные бурлаки. Другого способа тяги не было.


Изнемогая от тяжести ноши, десятки людей шли берегом и волокли за собой баржу. Тяжел был этот бурлацкий труд.
Выдь на Волгу: чей стон раздается Над великою русской рекой? Этот стон у нас песней зовется, То бурлаки идут бечевой... —писал Н. А. Некрасов.
И на унылую бурлацкую песнь выходили к берегу крестьяне, охотники, рыбаки. Они приносили свои нехитрые товары в обмен на горсточку соли. Но соль была государственная, царева, а что шло на вольную продажу, то принадлежало хозяину. И не всегда решались «приказчики» ее выменивать. Не дай бог, хозяин узнает — засечет батогами либо сошлет за горсточку соли на каторгу.


Вечером на отдыхе, оставив на баржах караульщиков, собирались работники у бурлацкого костра. Медленно вскипал над огнем котелок с кашей. Подкидывая сухой валежник, бурлаки чинили лапти, растирали наболевшие плечи и вели разговор.
— Дорога соль, а без соли и хлеб не естся! — задумчиво говорил один.
— Кто раз соль попробует, тот за ту соль все отдаст! — откликался другой. — Еще деды говаривали: «Ешь солоней, жить будет веселей!» — Так рассуждали бурлаки вокруг котелка с кашей, греясь у костра.
Так из года в год к сердцу России тянулись караваны с солью с севера и с юга. Трудно сосчитать, сколько пудов соли протащили бурлаки на своих плечах. Шли они, согнувшись от бремени, в потных рубахах, босиком или обутые в лапти. Шли и пели протяжные русские песни и при «грозном» царе Иване Васильевиче, и при царе-преобразователе Петре I, и даже в XIX веке, когда по рекам уже пошли баржи с коноводной машиной (с 1815 г.).
По 10—12 лошадей ставилось в упряжку на палубах соляных судов для того, чтоб вертеть вал коноводной машины. На этот вал наматывался канат от выброшенного на версту впереди якоря. Якорь был закреплен на дне, и к нему медленно подтягивалась баржа. Когда судно вплотную подходило к якорю, «завозенные» выкидывали впереди новый якорь.
Изобретение коноводной машины облегчило труд бурлаков. Перестал человек таскать соль на своих плечах. Бросил тяжелую лямку и впряг в нее лошадь. Но скорость доставки от этого не увеличилась, пока на смену лошади не пришел паровой двигатель. Первый пароход появился на Волге в 1847 году.


«Соляные бунты»
В XV веке торговым центром, связывавшим все русские рынки, была Москва.
Торговля затруднялась бесконечным количеством обложений и разнообразных пошлин, особенно торговля солью, из которой князья и купцы старались извлечь как можно больше выгод.
Уже в начале XII века солевые варницы были обложены пошлиной в пользу казны. Поступающая на рынки соль также облагалась пошлиной в пользу государства. Кроме того, торговцы солью платили заставную — таможенную пошлину — «мыт». Мытники, или сборщики, стерегли проезжих на дорогах и мостах, на переправах через реки. Мыт собирали с воза или с судна, нагруженного товаром. Когда корабль приставал к берегу, с него брали «побережную» пошлину, которая уплачивалась деньгами или товаром. За переправу на пароме или лодке, за переезд через мост брали «перевозное» или «мостовщину», а за каждого человека, сопровождающего товар, взимали «костки».


Когда, наконец, соль привозили на торг, купцы платили еще один налог — «явку», а за помещение товара в «гостином дворе», взыскивалось «гостиное». Все эти пошлины — мыт, побережное, перевоз, мостовщина, костки, явка и гостиное — уплачивались торговыми людьми, прежде чем они приступали к продаже соли. А когда начиналась продажа, собиралась «тамга», введенная впервые татарами. Кроме того, взимали за измерение или взвешивание товаров. Эти пошлины назывались «померными» и «весчими».
При продаже соли брались еще свои сборы: «плошка», «противень» и «контарная». Названия эти связаны с тем, что соль мерилась плошками, противнями, взвешивалась контарем — род весов (безмена), с неподвижной точкой опоры и с подвижной гирей.


В XVI веке начались попытки упорядочить, а на самом деле еще больше увеличить пошлины. Их стали брать не только с того, кто продавал соль, но и с того, кто ее покупал.
Все эти поборы приносили большой доход правительству, но затрудняли торговлю и сильно повышали цену на соль.
К середине XVII века отношения среди разных слоев населения особенно обострились. Усилились финансовые затруднения.
Царская казна была пуста. Тогда, чтобы не затрагивать господствующие классы, правительство царя Алексея Михайловича решило среди разных мер ввести еще и косвенные налоги.
18 марта 1646 года Алексей Михайлович приказал объявить о новом соляном налоге по две гривны с пуда, который удваивал рыночную стоимость и без того дорогой соли. В то же время астраханская и яицкая соль, употреблявшаяся для соления рыбы и икры для лично государевой торговли, была обложена пошлиной всего в размере одной гривны с пуда.
Таким образом, царь всея Руси предпочитал взимать налог не со своих собственных доходов, а с нищего народа! Налог на предмет первейшей необходимости — соль — ударил всей тяжестью по беднейшим слоям городского и посадского люда.


Хотя правительство и утешало население тем, что иноземцы подчиняются соляному налогу наравне со всеми, но народ громко роптал, а купцы жаловались, что «немцы не только промыслы от нас отбивают, но и все государство московское оголодили!»
В результате царского указа соль настолько вздорожала, что население не могло ее покупать в нужном количестве. Сократился рыбный промысел, потому что из-за дороговизны соли и соленой рыбы упал на нее спрос.


Чтобы уменьшить цену товара, купцы стали недосаливать рыбу, и она из-за этого быстро портилась. Торговцы терпели убытки, население испытывало лишения, и число недовольных росло.
Озлобление против соляного налога было так велико, что он был отменен в декабре 1647 года, но одновременно с этим вышло распоряжение восстановить сбор двух других крупнейших налогов, которые были отменены еще в 1646 году; причем эти налоги надо было собрать сразу за три года.
Возмущение тяжестью обложений, протест против несправедливостей богатых людей, которые «мир весь выели», недовольство существующим порядком, вымогательствами администрации, расхищением «сильными» людьми выгодных земель росли не только в Москве, но во всех городах страны.
Весной 1648 года напряжение в Москве достигло крайней степени.


Правительство опиралось прежде всего на вооруженную силу: на стрелецкое войско под начальством боярина Морозова и на пушкарей, которыми ведал начальник Пушкарского приказа дьяк Траханьотов. Кроме того, правительство рассчитывало на служилых людей — чиновников. Однако все они — стрельцы, пушкари и служилые люди — также «обедали и ужинали с морозовской солью», платили непосильные налоги, потерпели на сокращении государева жалованья, неурядицах и обнищании государства.
2 июня 1648 года царь с патриархом и боярами совершал ежегодный крестный ход из Кремлевского собора в Сретенский монастырь.
Под звон колоколов торжественное шествие выступило из кремлевских ворот. Отряд стрельцов с батожьями и прутьями «от утеснения народного множества» окружал процессию.
Огромная толпа заполнила Красную площадь, и, несмотря на окрики стрельцов, народ старался протесниться к царю.
Тогда окружавшие его стрельцы разогнали толпу плетьми.


На обратном пути, когда царь возвращался из монастыря, народ окружил его и некоторые из толпы схватили за узду царского коня. Они молили, чтобы царь их выслушал, громко жаловались на Плещеева — начальника Земского двора, опозорившего себя лихоимством, и неотступно просили на его место назначить честного, совестливого человека:
— Помилуй, государь! Народ вконец погибает!
К царю протягивались руки с челобитными. Царь был напуган и поспешно приказал ближним боярам принять челобитные. Но гордые бояре, презиравшие народ, не читая, разрывали их и бросали в лицо челобитчикам.


Браня народ, некоторые из бояр въезжали в толпу, стегали кнутом всех, кто попадался под руку, и многих помяли копытами своих лошадей. Тогда толпа рассвирепела, в обидчиков полетели камни. Бояре окружили царя и вместе с ним бросились в Кремль. Стрельцам с трудом удалось задержать толпу, и царь, страшно перепуганный, скрылся с боярами во дворце в царицыных хоромах.
Толпа не унималась. Народ бушевал у царского дворца, и все громче раздавались крики с требованием казни Плещеева и дьяка Траханьотова, который наживался, обирая народ. Тогда на крыльцо вышел боярин Морозов с увещанием от царского имени. Но и это не помогло; его не слушали, и он приказал созвать шесть тысяч стрельцов, чтобы выгнать мятежную толпу с Кремлевской площади и подавить волнение. Однако стрельцы заявили, что сражаться за бояр против простого народа они не будут и готовы вместе с ним избавить себя от насилий и неправды. И многие из них пошли с народом громить дома Морозова, Плещеева, Траханьотова и других ненавистных бояр. Под конец толпа повалила к дому думного дьяка Посольского приказа Назара, по фамилии Чистый. На него особенно злобились за соляную пошлину. Чистый в это время был на своем дворе в бане, где спрятался под грудой веников. Но бунтовщики его нашли, избили дубинками и зарубили топорами.


— Это тебе за соль!
На другой день в Москве вспыхнул пожар. Выгорело полгорода и все посады, но мятеж не прекращался. Царь выслал для переговоров с мятежной толпой посольство во главе с патриархом и боярином Никитой Романовым. Боярин вышел на площадь с шапкой в руках, низко поклонился народу и сказал, что царь обещает выполнить желание народа, если все разойдутся. Ему отвечали, что народ жалуется на людей, которые воруют, пользуясь своим положением и прикрываясь именем царя, и что никто не разойдется, пока им не выдадут на расправу Леонтия Плещеева, боярина Морозова и дьяка Траханьотова.


Боярин доложил об этом царю, и правительство решило пожертвовать Плещеевым, чтобы спасти Морозова и Траханьотова. В тот же день Траханьотов тайно уехал воеводой на Устюг Железный. Морозову бежать не удалось, и он скрывался в Кремле. Народу же объявили, что их обоих в Москве нет.
Утром 4 июля вывели на казнь Плещеева к лобному месту, но толпа вырвала его из рук палача и убила камнями и палками.
Пожар в Москве продолжался. Народ стал обвинять в поджогах друзей Морозова и Траханьотова и решил добиться их гибели. Чтобы прекратить волнения, царю пришлось клясться и целовать крест перед народом и обещать, что ни Морозову, ни Траханьотову до самой их смерти в Москве больше не бывать. Однако народ ему не поверил, и царь решил пожертвовать Траханьотовым. В догонку за ним были посланы стрельцы. Они вернули Траханьотова в Москву, где царь приказал его казнить.
Еще несколько дней, чтобы задобрить стрельцов, их угощали во дворце вином и медом. Царский тесть боярин Милославский устраивал пиры для купцов и торговцев. А патриарх и духовенство увещевали народ.


После восстания в Москве вспыхнули восстания и в других городах, но они быстро были подавлены.
К концу XVII века соляная промышленность, в которой работали крестьяне оброчные и барщинные и разный «вольнонаемный народ», стала одной из крупнейших отраслей русской промышленности. Самым крупным центром солеварения стало Прикамье. Но в России соли по-прежнему не хватало и ее продолжали ввозить из-за границы, как и все сколько-нибудь важные и сложные предметы домашнего обихода и военного снаряжения.


Когда при Петре I особенно были нужны деньги для войны со Швецией, когда происходило переустройство армии, формировались новые полки, строился балтийский флот и весь народ был мобилизован на труд в принудительном порядке, тогда же были введены монополия на соль, подушная подать и большое количество самых разнообразных налогов, например: на продажу огурцов, дубовых гробов, на разведение пчел, точение ножей и топоров, на ношение бороды.
Указом от 1 января 1705 года продажа соли была взята в казну: «На Москве и в городах, у всяких чинов людей, соль описав, продавать из казны, а у продажи быть выборным головам и целовальникам добрым, а над ними смотреть бурмистрам. А впредь соль ставить в казну подрядом, кто похочет, а почему по подряду по истинной цене на месте станет, продавать вдвое, чтобы прибыли было столько же, сколько истины».


Таким образом, соль продавалась вдвое дороже той цены, по которой ее доставляли подрядчики. На этом казна наживала 150 тысяч рублей в год. Предполагалось наживать по 400 тысяч, но дороговизна сократила потребление соли вдвое.
В Астрахани, где добывали самосадочную соль и были большие рыбные промыслы, воевода Ржевский воспользовался монополией на соль. Он захватил в свои руки рыбные промыслы и стал произвольно собирать налоги. Цена на соль еще возросла. Это вызвало большое волнение и недовольство в народе. Соль перестали покупать, промышленники перестали солить рыбу, и наловленная в большом количестве рыба начала портиться.


В это же самое время пришел царский приказ стричь всем бороды и укорачивать полы длинных кафтанов. Приближенные Ржевского вышли на церковью паперти с большими ножницами и, когда народ повалил в церковь, насильно стали обрезать бороды «с кровью». Это вызвало всеобщее возмущение. Посадские и работные люди, солдаты и стрельцы — все поднялись дружно, как один. Население, угнетенное крепостничеством, раздраженное произволом воеводы, взволнованное подорожанием соли, в негодовании бросилось к Кремлю.
Воевода и триста начальных людей были убиты. Восставшие выбрали свое правительство. Но когда Петр послал против них фельдмаршала Шереметьева, восставшие купцы, богатые горожане и духовенство предали доверившийся им народ, вошли в сношение с царским фельдмаршалом и помогли усмирению восстания.
Установив государственную монополию на соль, Петр I сделал немало для расширения и усовершенствования соляного дела в России. В 1711 году вышел приказ: «Все соляные заводы осмотреть и описать, что преж сего у кого на тех заводах было соляных труб и варниц и что ныне есть, на которых соль варят». Вслед затем был вновь восстановлен ряд бездействовавших старорусских варниц. Только в Соликамской области были возобновлены шесть заводов. Солеварение было введено в Сибири.


Но несмотря на это, еще в течение более чем ста лет царское правительство не могло справиться с недостатком соли в России. А в начале XIX века, когда соль стала понемногу падать в цене, был введен налог на соль (1818 г.). Соль разрешалось продавать повсеместно, но она обкладывалась налогом, размер которого зависел от того, расположена ли добыча соли на казенной земле или на частной, ведает ли промыслами казна или частный владелец. Кроме того, была соль, которую разрешалось продавать только в казенных лавках по казенной цене, и соль для вольной продажи со взносом налога.
Налог на соль был отменен в 1881 году. Его отмена повела к большому удешевлению соли, и потребляться ее стало значительно больше. Например, в бывшей Херсонской губернии цена на соль после отмены налога понизилась за десять лет почти в три раза, а потребление соли в деревне выросло в пять раз.


Соляная контора
Помещичье крепостническое хозяйство продолжало развиваться, обогащая дворян и купцов. Каждый помещик старался обеспечить все свои хозяйственные нужды трудом крепостных крестьян и ремесленников. В виде оброка к помещику поступали съестные «столовые» припасы: мясо, хлеб, рыба, масло, дичь и все предметы домашнего обихода: мебель, посуда, сукно, полотно. Чтоб не покупать соли, многие помещики посылали крепостную бедноту работать на соляных промыслах или на перевозке соли. Их труд оплачивался солью, и помещики брали ее себе вместо оброка. Выдача ссуд промышленникам и предоставление торговых монополий превратились в открытое расхищение казны. Денег не было, и монополия на соль продолжалась.
При царице Анне Иоанновне была учреждена особая Соляная контора, чтобы ведать всей соляной промышленностью необъятной России. Розничная продажа соли частично была разрешена, но, чтоб купцы не повышали цен, в крупных городах открылись казенные лавки, торговавшие только государственной солью.
Доходами, которые получались от продажи соли, ведала сама царица и никому не позволяла ими распоряжаться. И когда в 1740 году Сенат просил у Соляной конторы 200 тысяч рублей в долг на уплату жалованья чиновникам, Анна Иоанновна «зело осерчать изволила, что Сенат посягал на «соляные» деньги, и в именном указе сделала Сенату выговор.
Русский народ не раз терпел горькую нужду в соли, но особенно острый соляной голод возник в царствование Елизаветы Петровны.


Началось с того, что соль, шедшая из Пермских Строгановских варниц, остановилась из-за мелководья. Строгановы послали в Сенат прошение, чтоб правительство им помогло и приказало набрать десять тысяч рабочих, без которых они с поставкой соли не могут справиться. Беглый и «разный гулящий люд» в рабочие не годился, а вольных рабочих людей с печатными паспортами достать было негде. Сенат для скорейшей доставки соли отправил генерала Юшкова. А между тем население соли не получало. Генерал объявил Сенату, что в Москве из лавок казенную соль больше продают разночинцам, солдатам и скупщикам, а крестьянство «и прочие подлые люди едва могут купить». Тогда Сенат приказал: казенную соль в лавках продавать только одному крестьянству и «прочим подлым людям» целый день, «а ежели целовальники продадут соль скупщикам, а скупщики будут ее перепродавать лишнею ценой, то как целовальников, так и скупщиков бить кнутом нещадно». Солдаты должны были получать соль через военную коллегию, а все остальные покупать на Соляном дворе. В Москву была спешно налажена присылка соли из Петербурга, где к тому времени на реке Фонтанке против Летнего сада уже разросся «Соляной городок», в котором были склады соли. После сенатского указа работа в Соляном городке оживилась. Началась продажа соли учрежденьям и в знатные дома. Спешно грузились возы для отправки в Москву, и потянулись «по реке Фонтанной» соляные караваны мимо богатых усадеб к Московскому тракту.


Но затруднения с солью не кончились. Строгановы продолжали жаловаться в Сенат, и вскоре появились такие же жалобы из Астраханской губернской канцелярии.
Затруднения с доставкой соли из года в год все увеличивались, и соляные промышленники отказывались вываривать соль, за недостатком рабочих рук. Населению постоянно грозила опасность остаться совсем без соли.


«Золотое озеро»
Беда была в том, что в царской России не умели добывать соль в больших количествах. Да это и было трудно при низком техническом уровне работ того времени.
Больше всего от недостатка соли, конечно, страдало крестьянство, не имевшее денег на ее покупку. В поэме «Кому на Руси жить хорошо» великий русский поэт Н. А. Некрасов образно нарисовал народную нужду в соли:
... Не ест, не пьет Меньшой сынок. Гляди — умрет!
Дала кусок, Дала другой — Не ест, кричит: «Посыпь сольцой!» А соли нет, Хоть бы щепоть! ... А на кусок Слеза рекой!.. Поел сынок! Хвалилась мать: — Сынка спасла... Знать, солона Слеза была!..
Чтобы ликвидировать недостаток соли, в середине XVIII века Сенат решил начать разработку на озере Эльтон, откуда возить соль было ближе и удобнее, чем из далеких пермских варниц или из астраханских озер.
Медицинская канцелярия по запросу Сената объявила, что взятая с Эльтонского озера соль «без всякой опасности и повреждения здравия в пищу и к солению мяса и рыбы полезна быть может».


Для защиты от набегов калмыков и прочих народностей и, «чтоб кроме казенной поставки никто с озера тайно соль не вывозил», было приказало построить земляной городок.
На городских базарах, ярмарках и в других людных местах читалось царское повеление: «По указу ее императорского величества, ежели кто пожелает с Эльтонского озера ту соль брав, возить и ставить в казну, то б для того явились немедленно в Саратов у подполковника Чемодурова с теми охочими людьми чинить договоры».
Эти указы наделали немалый переполох. Крепостные крестьяне стали бросать помещиков и бежали на «государеву работу», куда звала сама царица. Они были увезены, что «государева работа» освободит их навсегда от помещика; и потянулись крестьяне к «Золотому озеру» кто пешком, кто с лошадьми и с обозом. Однако все их надежды оказались тщетными. Помещики, боясь полного разорения, силой возвращали беглых назад. И вскоре правительство запретило брать на промыслы помещичьих крестьян. Там стали работать только незакрепощенные еще украинцы, а с конца XVIII века стали на солепромыслах применять принудительный труд казенных крестьян.


Заскрипели воловьи возы по солеварным дорогам с Золотого озера в центр страны, потекли барыши в государеву казну, и не грозил больше солевой голод населению больших городов.
Золотое озеро — по-калмыцки Алатон-нор — принадлежало раньше калмыкам. Они добывали из него соль и считали озеро волшебным. Золотым его прозвали за оранжево-красный цвет воды, которая в лучах солнца горела, как золото, и пахла фиалкой.
Когда царское правительство захватило озеро Эльтон з свои руки и оттеснило калмыков, императрица милостиво разрешила «калмыцким людям» вывозить соль в саратовские магазины на общих основаниях.


Таким образом, у калмыков не только отняли озеро, но даже лишили их права пользоваться солью для своих потребностей. Новый источник соли на Эльтоне уничтожил затруднения с пермской солью, которой вполне теперь хватало на северные губернии.
Но с затруднениями в доставке эльтонской соли приходилось еще бороться: рабочих не хватало, а вольные поставщики соли подвергались нападениям кочующих по луговой стороне калмыков, которые угоняли у них лошадей и волов, «грабили всякий экипаж и баб и девок уводили в свои улусы».
Сенат запретил калмыкам кочевать по ближайшим к Эльтону рекам. В ответ на это калмыки еще чаще стали нападать на караваны с солью и на поселения рабочих. А Соляная контора требовала, чтобы соль не попадала населению помимо казенных соляных магазинов.
За тайную продажу соли жестоко наказывали. Возчикам было велено при нападениях на обозы больше всего оберегать соль, чтоб она не попала в чужие руки. Если в дороге подыхали волы или ломалась телега, надо было, выгребая соль из возов, не ссыпать ее в бугры, а разбрасывать по сторонам, смешивать с пылью и песком, чтобы никто не мог ее собрать и везти на продажу. Иначе будет убыток казне!


И это в то время, когда соли в стране не хватало! После отмены крепостного права положение рабочих на Эльтоне не улучшилось. Подрядчики, которым был доверен наем рабочей силы, эксплуатировали стремившийся к «золотым» берегам, нищий и голодный люд. Да и труд рабочих на Эльтоне был тяжелее, чем на других соляных промыслах царской России.
Ломщики соли работали в зной и в непогоду, стоя по колена, иногда и по пояс в насыщенной солью воде, которая разъедала кожу. Жили они в вырытых на берегу озера землянках или в юртах. Они жестоко страдали от разъеденных солью ног и от цинги.


Мало того, что ручной способ добычи соли был крайне тяжел, он был к тому же и мало производителен.
На озере Эльтон за 114 лет — с 1747 по 1861 год — было добыто всего десять миллионов тонн соли. Это очень немного, если учесть, что общие запасы соли в озере определяются в 3200 миллионов тонн.


Немного позднее эльтонских разработок правительство занялось разработкой каменной соли в Илецкой Защите, месторождение которой было известно с незапамятных времен. Сотни лет назад кочевые народы — мещеряки, киргизы и башкиры— пользовались солью горы Таз-Тюбе. Когда этим месторождением завладело правительство, около горы Таз-Тюбе возникла крепость Илецкая Защита, положившая начало городу Соль-Илецку в 72 километрах от Оренбурга.


Разработка илецкой соли началась при Екатерине II. Недостаток соли в России был ликвидирован, но стоила соль по-прежнему слишком дорого по сравнению с другими продуктами.
В 1773 году вспыхнула крестьянская война под предводительством Емельяна Пугачева и охватила все Поволжье. В восставших областях Пугачев понизил цену соли в восемь раз против существующей, а после взятия Казани «объявил народу вольность, истребление дворянского рода, отпущение повинностей и безденежную раздачу соли».
Но восстание Пугачева, как известно, было подавлено, и соль дешевле не стала. Для упорядочения продажи соли правительством Екатерины II в 1781 году был издан Соляной устав. На основании этого устава были организованы склады соли при источниках добывания и были определены точные места, где соль можно продавать оптом и в розницу.
Только с середины XIX столетия цена на соль стала понемногу падать. Во-первых, правительство объявило вольную продажу соли царским манифестом 5 ноября 1811 год с целью прекращения соляного голода и увеличения добычи соли. И, во-вторых, с изобретением паровых машин доставка соли речным путем стала намного быстрее.


От алхимии к науке
На протяжении долгих столетий люди боролись за обладание солью, воевали, преследовали, губили друг друга.
Но вся эта многовековая борьба человека за пищевую соль была лишь длинным прологом к подлинной истории соли. Истории, которая начинается с тех пор, как люди узнали, что такое соль, и когда успехи химии показали, что поваренная соль является необходимым сырьем для многих отраслей химической промышленности.
Произошло это всего лет двести назад.


Представьте себе, что до этого времени в течение многих веков люди ели соль, добывали ее, боролись за нее и не задумывались над тем, из чего она состоит. Они даже не подозревали, что твердые кристаллики соли, растворившись в воде, не исчезают, а продолжают существовать в растворе, и не понимали, что вода из раствора испаряется и поэтому из соленой воды осаждается соль.
Пифагор, философ и математик, живший в древней Греции в VI веке до нашей эры, видя, что соль добывают из морской воды осаждением, думал, что она происходит «от чистейших родителей, от солнца и моря».
Гиппократ, основоположник медицины, живший позднее (в IV в. до н. э.), говорил немного яснее. По его представлениям, солнце вытягивало из воды ее легчайшую и тончайшую часть и уносило ее вверх. Соленость же благодаря ее тяжести оставалась. Но и Гиппократ считал, что соль самостоятельно не существует, а происходит из воды под действием солнечных лучей.
Римский ученый Тацит (I в. н. э.) считал соль продуктом двух враждебных элементов: огня и воды: «в результате их борьбы рождалась соль».
Аристотель, величайший ученый древности (IV век до н.э.) был первым естествоиспытателем, который пытался внести какой-то порядок в современные ему понятия о живой и мертвой природе. Он считал, что в мире существуют четыре элемента: земля, вода, воздух и огонь. Каждый из этих четырех элементов имеет по два качества: земля — сухость и холод, вода — влажность и холод, воздух — влажность и тепло, огонь — тепло и сухость. И все четыре элемента могут переходить из одного в другой через свои общие качества. И объединяются пятой сущностью — эфиром.


К четырем элементам-качествам Аристотеля алхимики прибавили еще три:
Серу — олицетворяющую горючесть и изменяемость;
Ртуть — металличность и блеск и, наконец,
Соль — основным свойством которой считали неразрушимость (особенно при нагревании на огне).
Эти три элемента — сера, ртуть и соль — вернее, их качества, вместе с прежними четырьмя, по убеждению алхимиков, должны были составлять существенные части всякого вещества.
Только в XVII веке изменилось представление о химических элементах. Это уже не были невещественные «элементы-качества» Аристотеля и алхимиков, но чисто материальные вещества.
Зарождалась новая наука — химия. Понятие о солях было одним из первых обобщений этой возникающей науки. Но в XVII веке к солям еще относили все вещества, сходные по внешним признакам с поваренной солью: сходные кристаллическим видом, цветом, отсутствием запаха, растворимостью в воде. Таким образом, к солям относили вещества, которые по химическому строению ничего общего с солями не имели, Например, сахар тоже на химическом языке того времени назывался солью. Многие химики до конца XVIII века относили к солям кислоты и щелочи.


В XVII веке ученые, еще не зная состава поваренной соли, уже умели получать из нее глауберову соль. Эта соль была названа «удивительной» (mirabilis, отсюда «мирабилит»), благодаря ее слабительному действию. Умели также получать из поваренной соли соляную кислоту.
В конце XVII века стали известны еще два важных химических соединения, полученных также из поваренной соли. Это была «сладкая ртуть» или каломель — соль, дезинфицирующая желудок, и «едкая ртуть» или сулема — сильно действующий яд.
К началу XVIII века химия совершенно преобразилась и из таинственной алхимии превратилась в доступную всем науку, изучающую природу и свойства разных тел.
Во времена Ломоносова нужда в соли в нашей стране делалась все острее. Это видно хотя бы из правительственного устава, изданного в середине XVIII века: «О соляных промыслах и о торговле оною и прочем». В этом уставе было приказано всем заводчикам и соляным промышленникам варить соль на своих заводах не только в чренах, которые имеются, но и в тех, которые вышли из употребления и должны быть обязательно восстановлены.


М. В. Ломоносов интересовался солеварением с юности. Он часто бывал в солеварнях у Белого моря, где закупал соль для отцовского промысла. Любознательный от природы, он уже тогда изучил процесс солеварения. Впоследствии же в Саксонии Ломоносов «высмотрел его обстоятельно и с прилежанием».
В 1739 году (по другим данным — в 1741 году) Ломоносов обследовал соляные промыслы на Украине и представил об этом доклад. Он разобрал причины плохой работы соляных заводов и наметил ряд мер, которые должны были улучшить солеварение и снизить расходы топлива.


Кроме того, царское правительство поручило Ломоносову исследовать свойства разных сортов солей, полученных в России и за рубежом. Ломоносов произвел их анализ и попутно изучил методы исследования поваренной соли, а затем предложил новые методы технического анализа соли и усовершенствованный метод солеварения. Однако почин великого ученого не был подхвачен, и в течение еще полутораста лет технология солеварения и соледобычи почти не развивалась.
«Широко простирает химия руки свои в дела человеческие», — писал Ломоносов в «Слове о пользе химии» в 1751 году. И он был прав. Химия проникала повсюду, и ее развитие шло вперед быстрыми шагами. Стоило только кому-нибудь наметить путь, как уже множество исследователей шло по этому пути.


В 1792 году было открыто электричество, и химики тотчас же применили электрический ток для исследования химических соединений. С помощью электрического тока впервые было достигнуто разложение щелочей и выделены не известные до тех пор металлы — калий и натрий. Произошло это в 1807 году. В том же году при соединении соляной кислоты с натрием химики искусственным путем получили поваренную соль, а при действии натрия на газ хлороводород получили в осадке поваренную соль.
Хлор отличался удивительным свойством — прямо соединяться с металлами, образуя соли. При соединении хлора с натрием был получен хлористый натрий, названный поваренной солью.
Итак, только в начале XIX века стало известно, что поваренная соль, за которую люди боролись тысячелетиями, состоит из двух химических элементов: металла натрия и газа хлора.
Натрий очень интересный металл. По цвету он похож на серебро, а мягкостью напоминает воск. Его можно резать простым ножом при нормальной температуре, на холоде же он делается более хрупким и крошится в руках.


Если кусочек блестящего серебристого натрия бросить в стакан с водой, то он не тонет, так как плотность натрия меньше плотности воды, и, как живой, начинает бегать по воде, и через некоторое время над ним загорается желтый огонек. Постепенно, все еще бегая, металл начинает тускнеть, уменьшаться в размерах и скоро совсем исчезает, растворившись в воде.
Причина этого странного явления проста. Как известно, вода состоит из водорода и кислорода. Попав в воду, натрий начинает соединяться с кислородом, вытесняя из молекулы воды водород, и образует окись натрия, которая, соединяясь с водой, превращается в щелочь — в так называемый едкий натрий. При этой химической реакции развивается большое количество тепла, отчего выделившийся водород вспыхивает и горит.
Другая составная часть поваренной соли — хлор — тяжелый, зеленовато-желтого цвета ядовитый газ. Свое название хлор получил от греческого слова «хлорос» — «зеленый».
Если кусочек натрия поместить в струю хлора, то натрий быстро соединяется с хлором, и на месте блестящего серебристого кусочка получится белый кристаллический порошок хлористого натрия — поваренной соли.


Каменная соль принадлежит к минералам. В минералогии она называется, «галит», от греческого слова «галис» — «соль». Кристаллы хлористого натрия обычно имеют кубическую форму. Если взять насыщенный раствор поваренной соли и бросить в него маленький соляной кристаллик — «затравку», то вокруг него начнут образовываться новые кристаллы. Этот опыт может каждый проделать у себя дома. Развести раствор в стакане, положить поперек стакана лучинку, привязать к ней нитку с узелком на конце и опустить в раствор. По мере испарения воды в стакане будут осаждаться кристаллики соли, и на узелке будет расти большой кристалл.
В зависимости от температуры и скорости испарения величина кристаллов будет разная. При быстром испарении воды получаются мелкие кубики, при медленном — вырастают большие кристаллы. На некоторых соляных озерах в очень жаркие дни и в тихую погоду можно заметить простым глазом, как образуются кристаллы соли, названные «лодочками». Это группы кристаллов поваренной соли, которые быстро разрастаются кверху.


Лодочки имеют чаще всего белый цвет. Это потому, что кристаллы «захватывают» микроскопические пузырьки воздуха. При волнении соляные лодочки заполняются водой, оседают на дно и там продолжают расти дальше, образуя нормальные прозрачные кристаллы.
Но кристаллы поваренной соли не всегда бывают белыми или прозрачными. Иногда они окрашены в разные цвета, а иногда принимают бурый оттенок.
Бурый цвет придают поваренной соли примеси органических веществ. Если такую соль хорошо прогреть, она становится белой. Красная, желтая и розовая окраска поваренной соли зависит от примесей окислов железа.


Иногда «цветная» соль обязана своей окраской микроорганизмам, живущим в водах соляных озер, морей и океанов.
Голубой цвет, в который иногда оказывается окрашенной соль, зависит от примеси металлического натрия, распределенного по всей толще кристаллов соли в виде мельчайших частиц.
Как известно, поваренная соль притягивает влагу из очень влажного воздуха и быстро теряет ее в сухом. Если поставить солонку с солью в сырое место, соль расплывается, делается мокрой. В Средней Азии, например, в Туркмении и в других жарких странах, где дома строились из необожженного кирпича, в стенах всегда делали прослойки из камыша. Эти прослойки задерживали проникновение из почвы влаги и растворенных в ней солей. Когда почва накаливается солнцем, почвенная влага начинает подниматься к верхним слоям и испаряться. Вместе с влагой поднимаются и растворенные в ней соли. Влага испаряется, а соль оседает на поверхности почвы или в стенах. Это происходит в жаркое время года. А осенью и зимой, когда в воздухе много влаги, соль в стенах может расплыться и размягчить глину.


При сильном накаливании соль плавится и затем уносится в виде белого дыма. Этим свойством воспользовались для нанесения глазури на изразцы и фаянсовую посуду.
Делается это так: к концу обжигания посуды в печь подбрасывают сырое дерево, дающее дым с большим количеством водяных паров, и бросают поваренную соль. Соль тотчас же превращается в пар, который вступает в химическое соединение с верхним слоем глины (с силикатами: окислами кремния, алюминия, кальция), и на поверхности посуды получается глазурь — стекловидная масса, крепко пристающая к посуде.
Глазурь была известна еще в древности. Стены храма бога Бэла в Вавилоне, построенного за несколько тысяч лет до наших дней, состоят из кирпичей, покрытых снаружи глазурью. В Средней Азии многие памятники старины времен Тимурами Чингисхана украшены цветными изразцами, покрытыми глазурью. Секрет ее изготовления был утерян и вновь открыт в Европе лишь в XVII веке.


На свойстве соли плавиться и улетучиваться основано устройство глиняных пористых графинов для охлаждения напитков. Стенки этих сосудов пропускают часть жидкости, которая, испаряясь с поверхности, их охлаждает. Чтобы испарение было сильнее и чтобы жидкость лучше охлаждалась, сосуд надо ставить на сквозном ветре.
Приготовляют эти сосуды, примешивая к глине некоторое количество поваренной соли. Во время обжигания сосуда соль из глины улетучивается и в стенках сосуда остается большое количество пор, которые не дают возможности воде просачиваться. Изобретение пористых графинов приписывают египтянам. Затем они были занесены арабами в Испанию и оттуда распространились по всем жарким странам.


Растворы поваренной соли в воде замерзают при более низкой температуре, чем чистая вода. Если, например, растворить в литре воды 58,5 граммов поваренной соли, то этот раствор замерзнет не при нуле градусов, как чистая вода, а при минус трех градусах. Также если ко льду прибавить одну двадцатую соли (на 1 килограмм льда 50 граммов соли), то соль растворит лед и образуется раствор соли, который замерзнет при более низкой температуре, чем вода, то есть около минус трех градусов. На этом основано посыпание солью проезжей части и тротуаров в городе, когда надо, чтобы растаял слежавшийся снег или лед при гололеде.


Рождение соли
Каким же образом образовались в земле запасы поваренной соли? Почему мощные пласты каменной соли встречаются в толще горных пород?
Нам известно, что соль отлагается в изолированных участках земной поверхности, которые имеют ограниченную связь с морем, куда все время или периодически поступают новые порции морской воды и где благодаря сухому климату, а следовательно и сильному испарению, рассол делается все более насыщенным.
Там, где эти участки поверхности постепенно опускались, благодаря тектоническим движениям земной коры, и образовались мощные отложения поваренной соли.
Но каким образом соль попала в море? Почему залежи каменной соли находятся или в глубине горных пород, или выступают на поверхность земли, или образуют иногда так называемые соляные купола?


Чтобы ответить на эти вопросы, надо прежде всего немного рассказать о геологическом прошлом нашей Земли.
С момента своего возникновения земной шар постепенно изменял свой лик.
По-видимому, миллиарды лет назад нашу планету окружала густая непроницаемая завеса водяных паров. Они постепенно охлаждались, сгущались в облака и выпадали на землю ливнями. Вода заполняла впадины земли, образуя моря и лагуны. В них вливались дождевые воды, потоки с горных цепей и изверженные горячие воды.
«Нужно думать, — писал академик В. А. Обручев,— что вода первобытного моря была уже соленая, так как среди газов, выделяющихся из магмы, были составные части различных солей».
Химические соединения, которые вымывались из горных пород и были в атмосфере, увлекались вместе с водой в растворенном виде. По-видимому, поваренная соль так и попала в первобытный океан. По словам академика А. Е. Ферсмана, «Отсюда начинается история ее странствования над землей, под землей и в самой земле».
Вода, вступившая в свой постоянный кругооборот на поверхности земного шара, на протяжении всей последующей геологической истории земли приносила в моря и океаны все новые и новые запасы солей.


По подсчетам геологов, реки и теперь ежегодно приносят в моря с суши 2735 миллионов тонн разных солей. Из них 157 миллионов тонн приходится на хлористый натрий. По одному этому можно судить о том, насколько велики запасы растворенной в океане соли.
Распределение материков и океанов на поверхности Земли менялось не один раз. Это происходило во время горообразовательных процессов и от чрезвычайно медленных колебаний земной коры, которые наблюдаются и в наше время. Земная кора в разных местах то медленно опускается, и тогда морская вода заливает сушу, то поднимается, и тогда море отступает и обнажается морское дно.


Из геологического прошлого нашей Родины известно, что больше двухсот миллионов лет назад, в так называемый пермский период истории Земли, на громадной поверхности Европейской части России, достигавшей миллиона квадратных километров, разливались воды древнего Пермского моря. Оно простиралось от берегов Ледовитого океана до Каспийской низменности.
Пятьдесят миллионов лет существовало это море. Оно охватывало весь восток Европейской части страны. Отдельные его заливы и языки на севере заходили под самый Архангельск. На юге длинные рукава протягивались к Донецкому бассейну и к Харькову. На юго-востоке оно уходило далеко на юг.
На протяжении сотен тысяч лет это море меняло свои очертания. Оно то отступало, то снова заливало огромное пространство суши. Это громадное море постепенно мелело, образуя по берегам отдельные озера. Влажный климат сменялся ветрами и солнцем пустыни.


«Молодые уральские хребты разрушались мощными горячими ветрами — все сносилось к берегам умиравшего Пермского моря. Море отходило на юг. На севере в озерах и лиманах накапливался гипс, поваренная соль»,— писал А. Е. Ферсман. А на юго-востоке нашей страны Черное море то соединялось с Каспийским морем, то разъединялось, пока, наконец, их окончательно не отделило друг от друга последнее поднятие Кавказских гор.
Бесплодная, песчаная пустыня с разбросанными по ней соляными озерами между Каспийским и Аральским морями тоже была когда-то морским дном. Почва пустыни до сих пор пропитана солью, и в ней попадается множество морских раковинок, живших когда-то в древнем, исчезнувшем море.
А на тех участках, где были лиманы и заливы, имевшие ограниченную связь с морем, где был сухой климат и где происходило опускание земной коры, мы теперь находим залежи каменной соли.


Как известно, формирование земной коры не всегда происходило спокойно. Исполинская сила подземных давлений не один раз сминала в складки земную кору. Выпячивались горные цепи, происходили провалы и опускания. Во время этих смещений горных пластов на поверхность земли иногда выходили толщи осадочных пород, отложившихся на дне бывших морей. Также выходили на поверхность и пласты каменной соли, тогда как в других местах соль оставалась погребенной на большой глубине.
Взглянем на просторы СНГ. Здесь богатейшими соляными месторождениями славятся Поволжье, Приуралье и Средняя Азия. Отложения каменной соли тянутся между Уралом и Эмбой, от Соликамска вплоть до Каспийских степей на протяжении шести тысяч квадратных километров мощностью в 450—500 метров. Богата в этом отношении и Украина — в Донецкой впадине залегают соляные пласты, образуя крупные скопления в районе Артемовска и Славянска.


При разности вертикальных давлений в земных пластах, благодаря пластичности соли образовались так называемые «соляные купола» — мощные месторождения соли. Соль настолько пластична, что под давлением течет, как смола, и образует штоки и куполы в несколько километров высотой. В Прикаспии, на Украине и в низовьях реки Хатанги имеется свыше тысячи соляных куполов, образовавшихся в период формирования Уральских гор.
Но подземные залежи каменной соли не единственные источники поваренной соли.


Огромное количество соляных озер и лагун — остатков высохших или ушедших когда-то морей — также служит богатыми хранилищами соли. Здесь, в испаряющихся лиманах и озерах, кристаллики хлористого натрия, выпадая из раствора, оседают на дно и с течением времени образуют пласты соли.
В пустынных и полупустынных областях лагуны, отрезанные от моря, под палящими лучами солнца иногда превращаются в своего рода природные «химические лаборатории». В них происходят превращения различных веществ и образуются разные соли, в том числе и хлористый натрий.
Одной из самых величественных природных «лабораторий» является залив Каспийского моря — Кара-Богаз-Гол.


Этот залив отделен от моря длинной косой, и только, узенький пролив еще соединяет его с морем. Ни одна река не впадает в Кара-Богаз. Кругом лежит безводная степь. Сухой степной ветер и палящее солнце быстро испаряют воды, и если бы в залив не притекала вода из моря, то Кара-Богаз давно бы высох. Вода его не похожа на обычную морскую воду. Это густой соляной раствор, в котором концентрация солей в двадцать четыре раза больше, чем в Каспийском море. Установлено, что в залив вместе с морской водой ежегодно вносятся сотни миллионов тонн разных солей, вода же из залива быстро испаряется, и, таким образом, в нем получается густой рассол, из которого на дно залива выпадают в виде кристаллов главным образом мирабилит (глауберова соль) и галит (поваренная соль). Огромные запасы мирабилита создали Кара-Богаз-Голу славу как месторождению мирового значения. Кроме мирабилита и поваренной соли, здесь получаются также сульфат магния, хлористый магний и другие соли.


Соляных озер, связанных с морем, много в Крыму и в Молдавии. Одни из них еще не совсем отделились от моря, другие отделены от моря лишь узкой косой.
Крымские соляные озера отличаются не только богатством и разнообразием солей, но и неистощимостью своих солевых запасов. Это в полном смысле слова «неисчерпаемые» источники поваренной соли. Большинство из них обязано своим происхождением морю, от которого они постепенно отделялись косами и пересыпями.
Сильное испарение воды привело к тому, что уровень воды в озерах по сравнению с уровнем моря сильно понизился и рассол в них сгустился. Но море продолжает обогащать эти озера солью, так как морская вода просачивается через песчаные косы и пересыпи и попадает в озера.


Однако не все соляные озера отделились от моря. Многие озера возникли иначе. Они никогда не были связаны с морем и называются поэтому континентальными. Так, в Прикаспийских степях встречается много глубоких впадин, в которые устремляются весенние потоки и скапливаются дождевые воды. А так как почва в этих местностях пропитана солью, то стекающая вода размывает эту соль, растворяет ее, и озеро становится соленым. Так образовались среднеазиатские, забайкальские и сибирские соляные озера.
Среди степей и пустынь соляные озера резко выделяются своей белизной. Кристаллы соли от лучей солнца переливаются разноцветной радугой.
Пласт солевых отложений в некоторых озерах достигает нескольких десятков метров в толщину. Это относится в первую очередь к озерам, которые связаны своим питанием с глубинными солевыми отложениями, например, Эльтон, Баскунчак, Индер.


Самое большое озеро, из которого теперь добывается поваренная соль в России, — это Баскунчак. Оно, по-видимому, связано с находящимися в глубине соляными куполами. Некоторые озера постоянно питаются солью, которая поступает в них из почвы, окружающей пустыни. Оттого так велики и неистощимы их соляные богатства. Это предположение подтверждается на примере некоторых небольших озер, соляные запасы которых истощаются иногда после нескольких лет разработки. Проходит, однако, некоторое время, и воды озера снова насыщаются солью. Очевидно, соль растворяется в почве дождевой водой, и, стало быть, эти озера и впрямь питаются солью из окружающей солончаковой пустыни.
В южных сухих странах много солончаков. Здесь палящее солнце накаливает почву летом до 70—79 градусов, и малейшие запасы почвенной влаги испаряются; при сильном испарении поднимаются по капиллярам в песке соленые грунтовые воды. Вода испаряется, а соли отлагаются в верхних слоях почвы. Так образуются солончаки там, где подпочвенная соленая вода находится на глубине 1—2 метров.


В давние времена земледельцы не могли бороться против засоления почв. Неграмотная эксплуатация и чрезмерный полив вызывали подъем уровня соленых грунтовых вод, и при сильном испарении вызывалось засоление. Поэтому многие земли в Средней Азии превратились в площади так называемых вторичных солончаков.
Третий источник соли — это минеральные воды, выходящие на поверхность земли из ее глубин.
Протекая под землей среди различных горных пород, вода растворяет в них легкорастворимые соли и снова втягивает их в круговороты подземных и надземных странствований.
Сложны и запутанны эти странствования солей. Они путешествуют из океана на сушу и в атмосферу, оттуда — в реки и дальше — опять в океан; и второй путь: из подземных осадочных толщ — на поверхность земли и снова в глубь земли...


Но это не все. Тонкая соленая пыль, сметаемая ветрами с поверхности сухих солончаков, малейшие, подхватываемые ветром капельки морской воды, извержения действующих вулканов, испарения соляных озер — все это вносит свой вклад в круговорот солей на поверхности планеты. Человек, животные и растения, поглощая необходимую им соль, также участвуют в этом круговороте.


«Вопрос жизни и смерти»
Мы уже говорили, что среди народов, населяющих земной шар, были племена, которые в течение многих веков совсем не знали соли, не употребляли ее в чистом виде. В некоторых районах Центральной Африке соль и в настоящее время считается роскошью. В Сиерра-Леоне лет восемьдесят назад еще продавали рабов и родственников за горсть соли, а у племени мандинго принято говорить про богатых людей: «Он посыпает свою пищу солью». Этим хотят выразить, как безмерно богат человек.
Эскимосы, живущие на севере России и в Америке, долгое время не знали соли. Но пища их состояла из оленины и рыбы, из которой они и получали необходимое для жизни количество хлористого натрия. Узнав же поваренную соль, североамериканские эскимосы и индейцы так пристрастились к ней, что дети и взрослые постоянно сосут кусочки соли, и даже новорожденным ежедневно кладут кусочек соли в рот, так как считают ее залогом здоровья и силы.
В тех странах, где соли мало, население различными способами утоляло свой солевой голод. Меланезийцы каждое утро пили натощак морскую воду. На Таити и в Новой Зеландии принято заливать пищу морской водой. В Самоа и Тонга население обыкновенно ест сырую рыбу, обмакивая ее в морскую воду, которая всегда стоит наготове в скорлупе кокосового ореха.
Но если соль — потребность организма, то почему ее можно заменить мясом и рыбой?
Дело в том, что в каждом пищевом продукте (в мясе, молоке, муке) всегда содержится некоторое количество хлористого натрия. Однако этого количества человеческому организму не хватает, и поэтому человек должен добавлять к своей пище еще 20—25 граммов поваренной соли ежедневно.
При питании растительной пищей потребность в соли повышается, а при мясном питании она делается меньше. Это происходит потому, что мясо содержит в себе соли гораздо больше, чем овощи и фрукты.


Если пищу совершенно лишить поваренной соли, то есть не только не прибавлять соли, но полностью изъять ее из состава пищевых продуктов, то через некоторое время развивается тяжелое заболевание. В начале появляется потеря аппетита и нарастающая слабость, затем тошнота и рвота; возникают судороги и паралич мышц. В конце концов, оставленное без соли живое существо погибает.
В Германии в 60-х годах прошлого столетия в мюнхенской тюрьме заключенным перестали давать соль, считая соленую пищу излишней роскошью. Через некоторое время началась повальная смертность. Тюремное начальство забеспокоилось. Опасаясь неизвестной эпидемии, начальник тюрьмы вызвал медицинскую комиссию. Осмотрев и расспросив заключенных, врачи без труда выяснили причину заболевания. Как только заключенным вновь стали солить пищу, они быстро поправились.
Иногда во время войн, из-за нарушенного товарообмена, в некоторых местах не хватало соли. Известно, например, что в первую мировую войну в Сербии, которая временно была лишена торгового обмена, ничего не было дороже соли. За небольшой кулек соли весом 200 граммов можно было получить сотню яиц или теленка.
В России во время гражданской войны центральные районы страны были совсем лишены соли. Юг, где добывалась соль (Крым, Астрахань), был отрезан белой армией Деникина. Солевые промышленные районы Урала отрезала армия Колчака. Урожай хлеба в центральной части державы был богатый, но соли не было. Разведенная, слабо соленая вода продавалась в бутылках на вес золота, и дети предпочитали щепотку соли любому лакомству. Люди слабели, теряли силы.


После победы над интервентами и белогвардейцами советское правительство поставило своей задачей наладить добычу соли. К проблеме подошли со всей серьезностью, это хорошо иллюстрирует письмо В. И. Ленина от 18 мая 1921 года, адресованное командующему Южным фронтом М. В. Фрунзе:
«Урожай на юге превосходный. Теперь главный вопрос всей Советской власти, вопрос жизни и смерти для нас — собрать с Украины 200—300 миллионов пудов. Для этого главное — соль! Все забрать, обставить тройным кордоном войска все места добычи, ни фунта не пропускать, не давать раскрасть. Это вопрос жизни и смерти. Поставьте по-военному. Назначьте точно ответственных за каждую операцию. Мне их список (все через Главсоль).
Вы — главком соли. Вы — отвечаете за все. Председатель Совета Труда и Обороны — Ульянов». В тот же день Ленина написал товарищу Фрунзе записку: «Что удалось сделать с солью? Кто ответственен за соль?»

Соль в организме
В настоящее время принято думать, что жизнь появилась в океане, что первые живые клеточки зародились в морской воде, которая богата поваренной солью. Это были невидимые простым глазом одноклеточные существа, похожие на микроскопические комочки слизи. Из них, в течение десятков и сотен миллиардов лет, постепенно развились растения и животные.
Простейшие организмы вначале совмещали в себе важнейшие признаки и растений и животных. Постепенно усложняясь, они стали развиваться в двух различных направлениях.
Те, которые больше нуждались или почему-либо больше поглощали поваренной соли (точнее — натрия), начинали усиленно двигаться, плавать, активно доставать себе пищу и, усложняясь все больше, вышли на сушу, стали млекопитающими.


Те же из простейших, которые больше нуждались в калии и магнии, оставались пассивными и неподвижными. Они продолжали жить там, куда их заносило течение. Когда иссякало питание в воде или когда их прибивало к берегу, они пускали длинные корни в почву, зеленели на солнце и, когда море отходило от берегов, постепенно превращались в сложные наземные растения.
Морская вода, как известно, состоит из растворов разных солей, но больше всего в ней поваренной соли,— хлористого натрия, который необходим для жизни всех морских животных. При его отсутствии жизненный процесс становится невозможным.


Растения лишены движения, у них нет мышечной ткани, нет мускулов, им незнакома способствующая движению сила натрия и им не нужна поэтому поваренная соль. Животное, наоборот, вынуждено искать и добывать пищу, и оно в большинстве случаев подвижно. В связи с искательным и подвижным образом жизни животного развились его мышцы, органы чувств и нервная система, воспринимающая раздражения, испытываемые этими органами и заведующая мышечными сокращениями.
Если из живой лягушки выпустить всю кровь, она «умрет», — перестанет двигаться, прекратится дыхание и остановится сердце. Но если кровеносные сосуды той же лягушки наполнить физиологическим раствором, состоящим главным образом из раствора поваренной соли в воде, лягушка снова оживет. Мускулы будут реагировать на раздражение, сердце начнет биться, восстановится дыхание, и лягушка, в сосудах которой вместо крови течет раствор соли, снова будет жить. Следовательно, натрий необходим для тех функций, которыми животные отличаются от растений, — для действия мышц и нервов, участвующих в каждом дыхательном движении, в каждом сердцебиении, и которые совсем отсутствуют у растений.
Если куски тканей и внутренние органы, вырезанные из организма высшего животного, поместить в 0,9-процентный раствор поваренной соли, то ткани не отмирают, а продолжают жить. Человеческое сердце, вырезанное тотчас же после смерти и помещенное в раствор, приготовленный из одного литра воды, восьми граммов поваренной соли и 0,5 грамма других веществ, может жить еще в течение ряда часов.


Для нормальной жизнедеятельности большое значение имеет постоянное содержание поваренной соли в тканях и в крови организма. Находясь на солнцепеке или в горячем цехе, человек вместе с потом теряет много соли. Верный способ поддержать работоспособность организма в этих условиях — выпить соленую воду.
Какую же роль играет присутствие поваренной соли во внутренней работе живого организма? Прежде всего хлористый натрий поддерживает в клетках так называемое осмотическое давление. Подобное давление возникает на границе двух растворов с различным содержанием растворенных веществ, когда растворы сообщаются через полупроницаемую перепонку.
Известно, что больше всего поваренной соли содержится в кровяной жидкости (плазме), а в красных кровяных шариках и в тканях соли гораздо меньше. Оболочка клеток представляет собой полупроницаемую перепонку. И стоит, таким образом, плазме крови потерять часть своего нормального соляного запаса, чтобы осмотическое давление на границе между клетками и омывающей их кровью изменилось. Этим самым нарушается нормальный обмен веществ в организме.


Столь же важно для организма и то, что соль влияет на способность белков присоединять к себе воду. Белки — это те химические соединения, из которых главным образом построено живое вещество клеток и тканей. Любое изменение свойств белков серьезно отражается на всем организме.
В настоящее время точно установлено, что способность различных белков связывать воду зависит отчасти от ионов натрия и хлора, входящих в состав поваренной соли.
Весьма важна роль поваренной соли в процессах пищеварения. Всякая пища состоит из жиров, белков и углеводов. Перевариваться пища начинает еще во рту. Слюна содержит особые вещества, обеспечивающие химическую переработку сахара (углевода). Поваренная соль повышает действие слюны. Кроме того, соль представляет собой материал, из которого образуется соляная кислота — необходимая составная часть желудочного сока, без которой невозможно нормальное пищеварение и усвоение пищи.
В желудке перевариваются главным образом белковые соединения. Они все содержат в себе серу. Белки расщепляются на составные части и выделяют свободную серу, которая могла бы дать ядовитую серную кислоту. Но тут на помощь приходит поваренная соль, которая, в свою очередь, распадается на хлор и натрий. Натрий соединяется с серой, а хлор — с водородом, который отщепляется от воды. Хлор с водородом образуют соляную кислоту, необходимую для пищеварения. Доказано, что без 0,2% соляной кислоты не может происходить переваривание пищи.


Из желудка соляная кислота вместе с пищевой кашицей поступает в кишечник, где встречает свободные частицы натрия. Натрий приносится в кишечные железы током крови и выделяется в кишечную полость вместе с кишечным соком. В кишечнике соляная кислота снова распадается на водород, который возвращается в кровь, и на хлор, который соединяется с натрием. Таким образом, снова образуется поваренная соль. Водород относится током крови в желудок, где претерпевает те же изменения, поваренная соль возвращается в кровь. Итак, в «химической лаборатории» организма получается как бы круговорот превращений поваренной соли. Это дает возможность организму наиболее полно использовать получаемое им количество хлористого натрия, без которого он не может существовать.
Решающую роль в превращениях соли, как и во всей работе организма в целом, играет центральная нервная система. Замечательные исследования великого русского физиолога Ивана Петровича Павлова и его учеников выяснили роль коры головного мозга в деятельности всех без исключения внутренних органов. Кора мозга управляет, в частности, работой почек, потовых желез и пищеварительного тракта.


Кроме того, центральная нервная система регулирует работу надпочечников, которые выделяют особое вещество, влияющее на переход соли из крови во внутренние органы и обратно. Если вырезать из организма надпочечники, то количество соли в крови резко уменьшится, а во внутренних органах — увеличится, что приведет к нарушению нормальной деятельности организма.
Прибавляя к пище ежедневно около 20 граммов соли, человек съедает в среднем в год 7—8 килограммов соли. Вычислено, что к семидесяти годам жизни человек съедает 500 килограммов соли. Поваренная соль — это единственное минеральное вещество, которое человек употребляет в чистом виде.
Когда животные организмы вышли из моря на сушу, они сменили богатую солью среду (морская вода), в которой жили, на среду, бедную поваренной солью. Морская вода богата натрием и бедна калием. Суша, наоборот, бедна натрием и богата калием. В морской воде на сто частей натрия приходится только две части калия. Такое соотношение имеется и в крови животных. В почве и в растениях соотношение обратное. Поэтому при растительной пище животное не может получить необходимого количества соли и принуждено искать ее или в крови другого животного, как это делают хищники, или добавлять ее в чистом виде, как это делают травоядные и всеядные. Если лишить какое-либо животное или человека поваренной соли, то он умрет через несколько дней в страшных мучениях, несмотря ни на какое питание.


Механизм солевого голода подробно изучен на различных животных. Опыт показал, что если животное ничем не кормить, то оно умрет через несколько дней от полного истощения организма. Если же его лишить только поваренной соли, то животное умрет тем скорее, чем больше ему давать пищи. Это произойдет потому, что в желудке не хватит ни натрия для связывания серы белковых веществ, ни хлора для образования соляной кислоты. Таким образом, чем больше животное будет есть пищи без соли, тем больше поваренной соли организм должен отнять у своих тканей и тем скорее он будет слабеть, истощаться и гибнуть.


У травоядных потребность в соли очень велика. Лошадь, корова, коза с удовольствием едят соленый корм. Дикие животные пьют воду соленых источников и едят солончаковые травы. Длинные звериные тропы в африканских джунглях, протоптанные антилопами, жирафами и другими травоядными, тянутся на десятки и сотни километров к соленой воде, и опытные охотники прячутся в густой чаще зарослей, подстерегая зверей, потому что знают, что животное не может преодолеть голода соли. В Сибири охотники пользуются солью для приманки зверя и часто подстерегают его в солончаках, куда животные приходят лизать соль. Корм, заготовляемый домашним животным на зиму, тоже приготовляется с солью (силос).


Как варят соль?
В настоящее время получение соли выварочным способом полностью механизировано, только кое-где сохранились еще редкие варницы с четырехугольными чренами и усовершенствованными градирнями.
Глубина буровых скважин может доходить до 1000 метров. Рассол из скважины поступает по трубам и желобам в сборные отстойные резервуары — деревянные или бетонные. Здесь рассол очищают от примесей и газов и направляют дальше — в чрены или вакуум-аппараты на выпаривание.
Чрены уже не подвешивают, как в старину, над ямой с горящими поленьями, а устанавливают в каменных печах в хорошо проветриваемых помещениях.
Специальные механические скребки все время счищают выделяющуюся соль со дна чрена и сгребают ее в особые карманы. Из них соль высасывается по трубам и поступает в машину для отделения рассола, который возвращается обратно в чрен.
Готовая соль направляется на склады транспортерами.


Раньше очень много дров расходовалось на вываривание соли. Теперь ее вываривают в больших котлах — выпарных аппаратах, для чего топлива требуется гораздо меньше.
Насосы выкачивают из выпарного аппарата воздух, и над соляным рассолом образуется разреженное пространство — вакуум. От этого соляной рассол начинает кипеть при более низкой температуре и вываривание соли происходит значительно быстрее, что сокращает расход топлива.
Соль в вакуум-аппаратах получается очень чистая и белая. Такой способ применялся в советское время в Славянске, в Пермском районе и в Усолье-Сибирском. Славянский и Усольский заводы были самыми крупными выварочными заводами в СССР.
В районе города Славянска подземные грунтовые воды размывают глубоко лежащие соляные пласты, и под землей образуются подземные озера с насыщенным раствором соли. Содовые и солеваренные заводы Славянска использовали эти готовые природные растворы каменной соли для производства соли и соды. Рассол выкачивался из-под земли при помощи насосов через буровые скважины.


В районе Артемовска, где грунтовых вод мало, но зато имеются богатые залежи каменной соли, ее под землей растворяют искусственным образом. Для этого делают буровые скважины и по трубам в глубь земли накачивают воду. Вода растворяет соль, и образуется насыщенный раствор. Через внешнюю трубу этот рассол выводят на поверхность земли и перекачивают на завод.
Это делается потому, что иногда для технических целей нужна не кристаллическая соль, а рассол. И в таких случаях гораздо выгоднее извлекать соль из недр в виде искусственно полученного рассола, чем выламывать каменную соль из шахт и затем ее растворять.
Получить поваренную соль из рассола можно, и совсем не расходуя топлива.


Если смешать насыщенный раствор хлористого натрия (поваренной соли) с насыщенным раствором хлористого кальция или магния, то поваренная соль выпадет в осадок. Этот осадок легко можно отделить от жидкости. При таком способе получения поваренной соли не требуется ни топлива, ни дорогостоящих выпарных аппаратов.
Для получения соли можно вместо тепла использовать и холод. При охлаждении насыщенных соляных рассолов (от плюс 0,15 градуса до минус 21,2 градуса) происходит образование кристаллов так называемого бигидрата, то есть кристаллов поваренной соли, содержащих по две частицы кристаллизационной воды на каждую молекулу соли. (Молекулы поваренной соли, кристаллизуясь при нормальной температуре, не содержат кристаллизационной воды.)
Если температуру рассола понизить еще больше, рассол вымерзнет нацело. После этого достаточно будет повысить температуру выше плюс 0,15 градуса по Цельсию, чтобы кристаллы бигидрата начали разлагаться на воду и чистую поваренную соль.
Есть еще один способ получения поваренной соли с использованием минерала сильвинита. Сильвинит состоит из 25 процентов хлористого калия, 72 процентов хлористого натрия и 3 процентов других солей.


Из сильвинита легко можно выделить хлористый калий, который применяется в сельском хозяйстве как удобрение. При этом остается поваренная соль в чистом виде.
«Всесоюзная солонка»
При советской власти на долю самосадочной соли приходилась половина всей добычи соли в стране. Образуется она в соляных озерах, в которых вода испаряется под влиянием солнечного тепла.


Крупные запасы соли имеются в Павлодарских озерах (Казахстан), особенно в озерах Большой Калкамантуз и Таволжан, к которым при советской власти проложены железнодорожные линии и где солепромыслы полностью механизированы. В настоящее время поваренную соль из озера Эльтон не добывают, так как даже в самое жаркое лето в озере остается много насыщенной солью рапы (рассола), которая затрудняет работу. Поэтому поваренную соль добывают теперь в мелководном озере Баскунчак. Это самое крупное месторождение самосадочной соли на территории бывшего Союза.
За годы советской власти, благодаря полной механизации, добыча соли в этом богатейшем месторождении неизмеримо выросла.
Советский Баскунчак давал нашей тогдашней Родине более 30 процентов всей соли, добываемой в СССР.
Озеро расположено всего лишь в 50 километрах от берегов Волги и связано с ней железной дорогой. Поэтому баскунчакскую соль было удобно перевозить во все концы Союза.
Весной после таяния снега и осенью после дождей в озере Баскунчак появляется рассол — рапа. Летом же вся поверхность озера высыхает и покрывается ослепительно-белым пластом соли. Только в ямах — старых выломах — можно увидеть рассол, насыщенный солью.


Общий запас соли в озере Баскунчак, если считать только верхний, разрабатываемый, слой, огромен. Вся местность вокруг озера пустынна. Почва пропитана солью. Никакой растительности, кроме редких кустиков солянки, нет. Само озеро окаймлено белой блестящей полосой соли.
С незапамятных времен кочующие по степи народы брали соль в озере Баскунчак, и о нем сложилось немало народных сказаний.
Однажды — повествует легенда — в знойный полдень двигался по степи караван верблюдов. Люди и животные изнемогали от жажды. Погонщики напрягали последние силы. Они знали, что где-то у подножия горы лежит большое озеро. Путники мечтали о свежей воде и отдыхе.


Когда вдали заблестела голубая полоска, погонщики верблюдов приободрились. Но, когда караван достиг берега и люди прильнули к воде пересохшими губами, не было границ их отчаянию. Вода оказалась горько-соленой. И люди прокляли озеро. Последующие поколения забыли о проклятии, и нужда в соли побудила их переименовать «Проклятое озеро» в «Священное». Под этим новым именем Баскунчак был прославлен народными певцами в течение многих столетий.
Нынешнее его название — «Баскунчак» — также имеет свою историю. Будто бы однажды мимо «Священного озера» ехал татарин. За его степным скакуном едва поспевала собака. Она так устала, что, упав на землю, скатилась в озеро и захлебнулась в соленой воде. Тело собаки не тонуло в крепком рассоле и долгое время плавало на поверхности. А ее голова, обросшая соляной коркой, диковинным изваянием торчала над водой.


Путешественники, проезжавшие мимо озера, говорили, показывая на странное зрелище: «Баскунчак!» — что означает по-татарски «собачья голова». Так и осталось за озером это название.
Интересен рассказ о другом соленом озере в Волгоградской области.
Башкиры, пытавшиеся не раз купать лошадей в соленом озере, замечали, что лошади, войдя в воду, теряли равновесие и беспомощно валились на бок. Человеку тоже было трудно войти в озеро. Казалось, что его опрокидывает какая-то непонятная сила. Так возникло поверье, что на дне соляных озер живет дьявол, не желающий пускать человека в свои владения.
На самом же деле речь здесь идет о физическом законе Архимеда, согласно которому достаточно плотная жидкость (соленая вода) выталкивает снизу вверх погруженные в нее тела, удельный вес которых меньше ее собственного.


В советское время озеро Баскунчак именовалось «Всесоюзной солонкой». Для добычи соли советскими инженерами была создан механизированный комплекс, так называемый «соляной комбайн», который одновременно производит все операции по добыче, промывке и погрузке соли.
Установленный на железнодорожной платформе он передвигался по рельсовому пути, уложенному поверх соляного пласта. Работает комбайн следующим образом. Один конец всасывающей трубы солесоса соединен с сильным центробежным насосом, а другой вместе с ножами-разрыхлителями, сидящими на конце вращающегося вала, погружается в соль. Разрыхлитель и всасывающая труба опускаются в небольшую яму. Соль вместе с рапой в кашеобразном состоянии засасывается насосом по трубе и поступает в приемный ящик погрузочного элеватора. Рассол стекает обратно в озеро, а соль грузится в стоящие рядом с солесосом железнодорожные вагоны. Передвигаясь вдоль железнодорожного состава, солесос добывает соль, промывает ее, освобождает от излишней воды рассола и загружает ею вагоны.


По мере выработки во всю длину солевого поля образуется канава, из которой была взята соль. Когда солесос доходит до края разрабатываемого участка, рельсовый путь перекладывают на новое место, рядом с отработанной, канавой, затем на него переставляют платформу с солесосом, и работа продолжается по пути, параллельному с предыдущим.
Вагоны, груженные солью, один за другим подходят к соляной мельнице на берегу озера. Здесь соль сваливают в кучи или бунты, которую затем конвейерным способом переправляют прямо на баржи.


«От моря и солнца родится»
Бассейновая соль получается в специально устроенных водоемах, куда напускается морская вода или рассол из соляных источников. В водоемах рассол медленно сгущается из-за естественного испарения воды на открытом воздухе под лучами солнца. Поэтому, этот способ применяется главным образом в теплых странах.
Водоем, приспособленный для извлечения из него соли, называется бассейном. Отсюда — «бассейновая» соль.
Уровень поверхности водоемов, откуда добывается соль, лежит ниже уровня моря. Чтобы наполнить их морской водой, достаточно прорыть между морем и бассейном канаву.
По мере испарения воды соляной рассол медленно сгущается, после чего происходит кристаллизация — садка соли.
Добыча бассейновой соли в царское время была настоящей каторгой.


Яркую картину этой добычи нарисовал великий русский писатель Алексей Максимович Горький в рассказе «На соли»:
«Иди ты, брат, на соль! Там всегда найдешь работу. Всегда найдешь... Потому как дело это каторжное, отчаянное дело, долго на нем не настоишь. Бегут оттуда люди... не дюжат!»
И дальше Горький ведет читателя на промыслы, где добывалась морская соль.


«Скоро передо мной развернулась картина соляной добычи. Три квадрата земли, сажен по двести, окопанные низенькими валами и обведенные узкими канавками, представляли три фазиса добычи. В одном, полном морской воды, соль выпаривалась, оседая блестящим на солнце бледно-серым, с розоватым оттенком пластом. В другом она сгребалась в кучки. Сгребавшие ее женщины, с лопатами в руках, по-колена топтались в блестящей черной грязи, и как-то очень мертво, без криков и говора, медленно и устало двигались их грязно-серые фигуры на черном, блестящем фоне жирной, соленой и едкой «рапы», как называют эту грязь. Из третьего квадрата соль вывозилась. В три погибели согнутые над тачками рабочие тупо и молчаливо двигались вперед. Колеса тачек ныли и взвизгивали, и этот звук казался раздражающе тоскливым протестом, адресованным небу и исходящим из длинной вереницы человеческих спин, обращенных к нему. А оно изливало нестерпимый, палящий зной, раскаливший серую потрескавшуюся землю, кое-где покрытую красно-бурой солончаковой травой и мелкими, ослепительно сверкавшими кристаллами соли...


Иногда колесо тачки съезжало с доски и вязло в грязи; передние тачки уезжали, задние вставали, и двигающая их сила в лице отрепанных и грязных босяков, тупо и безучастно посматривала на товарища, старавшегося поднять и поставить колесо шестнадцатипудовой тачки снова на доску...
На всех физиономиях, несмотря на усталость, искажавшую их, ясно выражалось глухое, пока еще скрываемое раздражение.
— Какая жизнь наша? Каторжная! Тачка — шестнадцать пуд, рапа ноги рвет, солнце палит тебя, как огнем, целый день, день — полтина! Али этого мало, чтобы озвереть? — говорил один из рабочих».


Теперь для получения бассейновой соли тоже устраивают три вида бассейнов.
В подготовительных бассейнах рассол отстаивается от механических примесей (песок, глина) и медленно сгущается, после чего на дно бассейна выпадает гипс (кальциевая соль серной кислоты).
Из подготовительных бассейнов рассол перекачивается в запасные, а отсюда ближайшей весной — в садочные бассейны, где в мае — июне начинается садка соли.
Под действием горячего южного солнца на дне садочного бассейна скоро образуется пласт выкристаллизовавшейся из рассола соли. Когда этот пласт достигает 5—6 сантиметров, начинается «выволочка» соли.


Бассейны, предназначенные для садки соли, устроены иначе, чем подготовительные. Их дно выровнено, крепко укатано и, кроме того, выложено глиной, не пропускающей воду. Глиной обложены и края бассейнов. Садочные бассейны пересекают твердые глиняные валы, по которым могут передвигаться солесосы и люди.
В прежнее время рапу выпускали из одного бассейна в другой по канавам. Теперь рапу из бассейна в бассейн перекачивают мощными машинами — рапокачками. Площадь садочных бассейнов измеряется десятками и сотнями гектаров. По мере испарения воды рапа перекачивается из запасных водоемов.
Механизация добычи соли, очищения, помола и погрузки внедрена теперь повсеместно.
На севере при получении соли из морской воды иногда применяют метод вымораживания рассолов. Для этого отводят морскую воду в бассейны и ждут, пока она замерзнет. Получающийся лед по мере замерзания воды скалывают и выкидывают. Так как лед всегда бывает почти пресным, вода в бассейне постепенно делается все солонее. Когда воды остается совсем немного и на дне бассейна начинает осаждаться соль, рассол вычерпывают и выпаривают.
«Белое золото»


Первые разработки каменной соли в России были начаты в Илецкой Защите. Последние исследования показали, что это месторождение представляет собой соляной купол, основание которого уходит на глубину свыше 1000 метров.
О «соляной залежи на реке Илеке» упоминается в старинном русском географическом сочинении: «Книга. Большому Чертежу» — написанном в 1672 году.
Первые более точные сведения об илецкой соли встречаются в описании академика Палласа, который посетил Илецкую Защиту в 1796 году.
Со времен Екатерины II здесь добывали соль прямо на поверхности или в неглубоких ямах. Только в 70-х годах прошлого века ее начали добывать из карьера. На поверхности земли вырыли котлован длиной около 300 метров и шириной 200 метров. В эту огромную выемку попадали атмосферные осадки и стекали сточные воды. Все это растворяло и загрязняло соль и затрудняло ее добычу.


Тогда решили прокладывать шахты. Первую шахту для подземной добычи соли построили в Илецкой Защите в 1889 году.
Несмотря на то, что илецкое месторождение было одним из самых крупных в России, добыча соли велась в нем кустарным способом. В развале, а затем в шахте работали главным образом люди, осужденные царским судом на каторгу.
Их ноги были скованы тяжелой цепью. Одетые в рубище, при тусклом свете керосиновых ламп, они топорами выламывали громадные глыбы соли. Соль проникала под одежду и разъедала кожу. Глаза слезились и слепли от тончайшей соляной пыли.
В соляных шахтах под землей постоянно жили лошади, подвозившие вагонетки с солью к подъемной клети. От постоянного пребывания в темноте все они были слепы.
Подземная добыча соли в Илецкой Защите имеет свою поучительную историю.
Соль начали добывать в шахте сначала очень близко от поверхности земли. Разработку вели слоями, и шахта постепенно, по мере выбора соли, углублялась. В 1906 году, во время наводнения на реке Песчанке шахту затопило.


О спасении рабочих никто не заботился, и в шахтах погибло несколько десятков людей. Вода, хлынувшая через воронку, быстро наполняла камеру, поднимаясь все выше и выше. Кто не успел выбежать, напрасно молил о помощи. С трудом карабкались рабочие по соляным уступам стен. Тяжелые цепи на ногах осужденных затрудняли движение, тянули вниз. Лампы потухли. Не хватало воздуха для дыханья. Многие могли бы спастись, если б ноги их не были скованы. Вода быстро заполнила камеру, и на этом месте образовалось глубокое соленое озеро, названное «Развалом».


Берега и дно озера состоят из чистой соли. Температура рассола у дна озера даже в жаркие летние месяцы очень низка и приближается к минус 15 градусам по Цельсию. Если в озеро опустить наполненную водой бутылку, вода в ней быстро замерзнет.
После прорыва воды в старую камеру добычу соли стали производить на значительно большей глубине, в галереях, шириной около 30 и высотой до 25 метров. Но условия работы, даже много позднее, когда на шахте стали трудиться и рабочие по найму, почти не улучшились.
Илецкая соль по своим качествам считается лучшей в мире.


Вот как описывает академик А. Е. Ферсман свое посещение Илецкой Защиты в 1914 году:
«Вы входите в небольшой надшахтный домик, надеваете рабочую куртку и, воспользовавшись карманным электрическим фонариком, под руководством штейгера начинаете спускаться вниз по удобной деревянной лестнице, кое-где освещенной электрическими лампочками. Уже очень скоро деревянные стенки заменяются серой кристаллической массой сплошной каменной соли. На 4-м метре вы попадаете в отдельные широкие штольни старых разработок: вокруг чистая, светло-серая соль, искрящаяся при электрическом свете; она настолько тверда и плотна, что не нуждается ни в каких деревянных крепях. На полу и на своде потолка протекающие воды заставляют ее перекристаллизовываться в пушистые белоснежные массы. Длинные тонкие сталактиты соли, как сосульки льда, спускаются с потолка, а внизу им навстречу растут такие же сталагмиты...
Однако не в этих штольнях идет работа по добыче каменной соли.
Вы подходите к большому внутреннему окну, и перед глазами открывается величественная картина: под ногами внизу расстилается огромный зал высотой немного менее 20-этажного городского дома, а длиной почти в четверть километра.


Вначале мы находимся под самой крышей этой выработки, почти единственной в мире по своей грандиозности: деревянный потолок покрывает всю поверхность зала, так как падение с такой грандиозной высоты хотя бы незначительного соляного сталактита угрожало бы смертью работающему в глубине».
В настоящее время вся шахта освещается электричеством, и в ней светло, как днем. Под лучами прожекторов высокие соляные своды искрятся бесчисленным множеством огней, и порой кажется, что стены галерей усыпаны драгоценными камнями. Трудно передать всю необычайную красоту этого сверкающего и переливающегося разноцветными красками соляного дворца.
Здесь, в этом сказочном подземном царстве, всюду господствуют машины. Все технические процессы механизированы. Добытые куски соли погружают на вагонетки электропоездов или на конвейер и доставляют к механическим солемельницам, которые тут же под землей размельчают соль.
Готовую соль подают к подземной клети, а на поверхности ее ссыпают из клети прямо в товарные вагоны.
Сегодня Илецкое месторождение выдает «на гора» примерно 1,25 млн. тонн в год готовой продукции, а предприятие ОАО «Илецксоль» — крупнейший поставщик поваренной соли в современной России.


Уже в середине XVI века была известна «сторожа Бахмутская» — впоследствии город Бахмут, ныне Артемовск (Донбасс, Украина). В этой «стороже» для охраны солеварен от набегов крымских и ногайских татар обыкновенно размещались кавалерийские части. Соль вываривали здесь из рассола соляных источников и из колодцев. Громадные залежи высококачественной каменной соли были открыты в Бахмуте в 70-х годах прошлого века.
Через короткое время бахмутская — ныне артемовская — каменная соль стала успешно соперничать с илецкой, и Бахмут стал ведущим районом страны по добыванию каменной соли. Уже через несколько лет после начала добычи соли в Бахмутском районе Россия прекратила ввоз соли из-за границы — до этого времени в Россию ежегодно ввозилось до 200 тысяч тонн соли.
В шахтах Артемовска нет громадных подземных залов, как в более старых илецких шахтах. Произошло это потому, что с самого начала артемовское месторождение разрабатывают новым, камерным способом. Соль постепенно выбирается по обе стороны главного коридора шахты небольшими камерами. За камерами первой очереди начинается разработка камер второй очереди. Все камеры соединяются между собой коридором и проходами, как комнаты. Шахты оборудованы хорошей вентиляцией. Для большей устойчивости потолки делают в форме свода.
В период существования СССР в Артемовске была построена и пущена в работу самая мощная в Европе соляная шахта. Ежегодно только в одном его руднике добывали полтора миллиона тонн соли.


В Артемовских шахтах, как и в Илецкой Защите, все работы механизированы — это настоящие заводы и фабрики соли. Прозрачные, похожие на лед, пласты каменной соли подсекаются и стачиваются зубьями электрической врубовой машины. В каменную соль впивается стрекочущий отбойный молоток, и под ним быстро нарастает куча крупных и мелких кусков соли. По подземным коридорам на глубине до 300 метров по рельсовому пути мчатся с большой скоростью электрические поезда. Они подвозят соль к мощной подземной соледробилке, в которой раздробляется добытая соль. Соледробилка разламывает большие глыбы на куски величиной с грецкий орех.
Затем дробленая соль механически загружается в так называемые скипы. Это громадные металлические ящики, в которые входит до 4 тонн соли. Два таких ящика, попеременно, с большой скоростью, доходящей до 15 метров в секунду, поднимаются и опускаются электрической подъемной машиной с поверхности в глубь шахты и обратно на поверхность. Наполненный ящик взлетает вверх, пустой почти падает вниз. Наверху скипы направляются к зданию соляной мельницы. Здесь соль последовательно размалывается на вальцевых станках и очищается от соляной пыли.


Готовую мелкую соль по транспортеру доставляют к погрузочным ящикам (бункерам) и уже оттуда перегружают в железнодорожные вагоны.
Илецкая шахта и артемовские рудники дают разнообразные сорта пищевой соли. Здесь же добывается йодированная соль с примесью небольших количеств йодистого калия. Кроме того, встречаются ценные и редкие сорта соли, состоящие из совершенно прозрачных кристаллов. Эта соль применяется для изготовления специальных оптических линз, пропускающих инфракрасные лучи.
Большие залежи каменной соли имеются в Карпатах, в Германии (Стассфурт, Штернберг, Зибенберг, Зальц-каммергут), в Боснии, Швейцарии, Вестфалии. Соляные горы имеются в Испа«ии у Кордовы, в Индии у города Амб, где многие дома построены из соляных глыб, и в Алжире (Африка). В Америке каменная соль добывается в штатах Нью-Йорк, Виргиния, Мичиган и в Канаде.


Путь соды
Теперь мы знаем, как и где добывается поваренная соль. Съесть это огромное количество, конечно, невозможно. И тем не менее с каждым годом во всех государствах соли требуется все больше и больше. Для чего же она нужна?
Приблизительно лет двести назад, в эпоху буржуазных революций и начала капитализма в Западной Европе, когда ученые узнали химический состав поваренной соли, весь мир познакомился также с действием только что изобретенных паровых машин. Началась так называемая промышленная революция, когда машины превращали мелкие кустарные производства в крупную механизированную промышленность. Среди первых машин была и машина для обработки хлопка. Из всех растительных волокон (лен, конопля, пенька, крапива) хлопок оказался наиболее выгодным и пригодным сырьем для текстильной промышленности. Как только началась машинная обработка волокна, промышленности потребовалось громадное количество хлопка.


Однако при переработке хлопка на пряжу белые хлопковые волокна загрязняются и принимают различные оттенки. Их надо отбеливать, а для этого необходимы большие количества хлора.
При белении волокна прежде всего размачивают в кипящей воде, потом, для удаления жира, их вываривают в растворе соды, а для удаления смолистых веществ мочат в растворе едкого натрия. Только после такой предварительной обработки начинается отбеливание в прозрачном растворе белильной извести (производное от хлора). После отбелки волокна выполаскивают в слабом растворе соляной кислоты и, чтобы уничтожить остающуюся кислоту, хлопок прополаскивают в щелочной ванне.
При окраске тканей для того, чтобы ткани или пряжа лучше воспринимали красящие вещества, их еще до окрашивания подвергают действию разных протрав, для которых также необходима сода.


Следовательно, для превращения хлопковых волокон в дешевую хлопчатобумажную ткань нужны были не только машины, но также большие количества соды, едкого натра, соляной кислоты и хлора. Сода, кроме того, была необходима для приготовления мыла и красок, без которых невозможны ни промывка, ни крашение тканей.
Таким образом, дальнейшее развитие текстильной промышленности зависело от новых, дешевых и массовых источников получения соды, едкого натра, соляной кислоты, хлора, которые можно было получить из поваренной соли. Иными словами, развитие текстильной промышленности с неумолимой силой повлекло за собой дальнейшее развитие химии.
Сода (натриевая соль угольной кислоты) была известна человечеству в течение нескольких тысячелетий. Египетские мастера в древнем мире и средневековые венецианские мастера употребляли соду при приготовлении стекла. Ее применяли также, для обезжиривания шерсти, для варки мыла и при изготовлении бумаги. Широко пользовались содой и для медицинских целей.


Для удовлетворения всех этих потребностей долгое время было достаточно той соды, которая добывалась из природных источников — из озер, в которых она встречается в растворенном виде.
Но когда возник вопрос о массовом применении соды в текстильном деле, природных источников оказалось мало, и наука не замедлила откликнуться на это требование практики.
В то время во Франции произошла буржуазная революция. Втянутая в войну с окружающими странами, выдерживая натиск врагов со всех сторон, молодая республика не находила средств для своей защиты. Франция была лишена возможности получать сырье из-за границы, а ей были нужны и порох, и оружие, и обмундирование для армии. Недоставало селитры и серы для производства пороха, не было кож для обуви солдат, не хватало тканей для их одежды. И вот эта крайняя необходимость породила во Франции разные производства, прежде ей не знакомые. Химическая промышленность, которая раньше служила лишь подспорьем всем другим, не только должна была усовершенствоваться, но и расширить круг своей деятельности.
В разных лабораториях и мастерских закипела работа. Стали извлекать серу из руды (из колчеданов), селитру из стен старых конюшен и из унавоженной под ними почвы (потому что селитра — продукт окисления веществ, которые получаются при гниении навоза) и соду — из поваренной соли.
Способ получения соды из поваренной соли изобрел французский ученый Леблан (1796). После анализа природной соды уже было известно, что сода представляет собой натриевую соль угольной кислоты. Леблан работал в своей небольшой парижской лаборатории.


Сотни, а может быть, и тысячи опытов проделал Леблан для того, чтобы получить соду из поваренной соли. Наконец это ему удалось.
За способ искусственного получения соды Леблану была присуждена премия французской Академии наук и дана привилегия как изобретателю на постройку завода.
Леблановский завод во Франции был первым содовым заводом в мире. Спрос на соду был очень велик, и завод приносил большие доходы. Но вскоре он был конфискован как частная собственность, и Леблан, несмотря на то, что мог пользоваться привилегией изобретателя, должен был от нее отказаться. Одновременно с этим «Комитет общественной благотворительности» потребовал от всех граждан Франции посильных жертв в пользу отечества. И Леблан, движимый патриотизмом, подарил народу секрет своего изобретения, — широко его обнародовал. Этим секретом воспользовались ловкие предприниматели. Леблан был бессилен в борьбе против людей, присвоивших себе его славу. Он был утомлен необходимостью защищать себя, удручен долгими и бесполезными тяжбами и скончался в крайней бедности, когда на одних только заводах в Париже вырабатывалось по его способу уже 22 тысячи килограммов соды ежедневно.


Полученная сода употреблялась не только в текстильной промышленности, но шла также на приготовление мыла. Поэтому вскоре содовое производство возникло везде, где процветало мыловарение.
Получение соды способом Леблана существовало во всех странах почти целое столетие. Только в 70-х годах XIX века этот способ был вытеснен еще более удобным, так называемым аммиачным методом. Крепкий раствор поваренной соли насыщается аммиаком, и в полученную аммиачную жидкость прибавляют угольную кислоту. Происходит химическая реакция, при которой натрий вытесняет водород из угольной кислоты и образуется, таким образом, натриевая соль угольной кислоты — сода.
В конце XIX века великий русский химик И. Менделеев в своих статьях «О современном развитии некоторых химических производств» писал по этому поводу:
«Ныне нельзя себе представить развития промышленности без потребления соды», так как без соды нельзя делать ни стекла, ни мыла, ни хлопчатобумажных тканей. Гениальный ученый вскрывал также причины отставания содовой промышленности в царской России:
«Дороговизна соли, как необходимого продукта содового производства, служила и служит главным препятствием учреждения у нас этого дела...»
Эта дороговизна, указывал Менделеев, зависела от того, что на соль в России был наложен акциз — косвенный налог. Косвенные налоги накладывались на товары, производившиеся внутри страны (на соль, сахар, спички, вино, табак). Налог этот собирался с производителей товара и с продавцов.


Чтобы не быть в убытке, они соответственно повышали цену товара. Получалось, что косвенным образом за все расплачивались покупатели, — все трудовое население страны.
Кроме акциза, соль была дорога из-за таможенных сборов, которые были так составлены, что гораздо выгоднее было ввозить готовую соду из-за границы, чем производить ее внутри страны. А между тем сода была необходима России, ведь без нее стало немыслимо развитие всей промышленности в целом.
Наше текстильное, стекольное, мыловаренное, писчебумажное и многие другие производства полностью находились в зависимости от ввоза заграничной соды.
Для производства пуда соды требовалось затратить всего два пуда поваренной соли, но за два пуда русской соли нужно было заплатить 60 копеек одного только акциза, в то время как за пуд привозной соды платили всего 10 копеек пошлины.


Таким образом, акциз на соль внутри страны был в шесть раз больше, чем пошлина на ввозную иностранную соду!
Акциз не только увеличивал цену на важнейший продукт питания — поваренную соль, но и в корне подрывал русскую содовую промышленность.
«... Уничтожение акциза с соли может оказать великое благо для России», — писал Менделеев.
Вскоре мысль великого ученого претворилась в жизнь. Акциз на соль, но только на соль, из которой получали соду, был снят.
Первый содовый завод в России был основан в 1864 году, но еще в течение двадцати лет почти вся потребность в содовых продуктах в России удовлетворялась за счет иностранного ввоза. Миллионы трудовых рублей текли золотым дождем в карманы заграничных компаний.


Только в 1881 году русский купец и промышленник Любимов попытался основать крупное отечественное производство соды по наиболее совершенному — аммиачному — методу.
На реке Каме возле старинных березниковских варниц в Соликамском уезде возник первый в России аммиачно-содовый завод, пущенный в 1883 году. Этот опыт был бельмом на глазу для иностранных содовых монополистов. Воспользовавшись финансовыми и техническими трудностями, с которыми встретился березниковский завод, бельгийская фирма Сольвэ захватила его в свои руки. Содовое дело в России перешло к так называемой «компании Любимов и Сольвэ», но русская фамилия «Любимов» была только ширмой, за которой бесконтрольно хозяйничали иностранцы.
Кроме брюссельской фирмы Сольвэ, в России была еще берлинская компания, построившая содовый завод в Славянске. Вскоре бельгийские и немецкие капиталисты заключили между собой сделку, в которой предусматривалось не допускать снижения цен на содовые продукты и «полюбовный» раздел прибылей.
Только после революции в России, вернее уже в СССР, появилась своя содовая промышленность, которая полностью обеспечила страну ценным веществом, получаемым из поваренной соли.


В 40-х годах XX века содовое производство достигло гигантской производительности, выпуская на рынок свыше 10 миллионов тонн соды в год.
Больше всего соды расходуется в текстильной промышленности. Здесь сода применяется не только для промывки и отбелки волокна, пряжи, тканей, но и при обработке шерстя, льняной пряжи, при крашении тканей и ниток и других процессах. Кроме текстильной промышленности, крупными потребителями соды являются стекольные и мыловаренные заводы.
Простейшее стекло — это сплавленная смесь песка, соды и гашеной извести. Существует множество всевозможных сортов стекла: оконное, хрустальное, оптическое, зеркальное, бутылочное, цветное и масса других, не считая производных. Но как бы ни менялись составы стекольных сплавов, сода всегда остается главной составной частью стекла.
Промышленность цветных металлов тоже не может обойтись без соды. Здесь сода применяется при разделении металлов и их очистке.
Сода также необходима и для изготовления некоторых красок. Например, всем хорошо известная синяя краска «ультрамарин» состоит из смеси глины — каолина, серононатриевой соли, прокаленной соды, угля и серы.
Пищевая промышленность издавна употребляет соду. Ею пользуются в хлебопечении и кондитерском деле, в производстве минеральных вод и крахмально-паточных продуктов, при очищении масел и т.д.


В домашнем быту сода нужна для стирки белья, для мытья посуды. Медицина и химико-фармацевтическая промышленность, как мы увидим дальше, также не обходится без соды.
Еще и еще раз приходится вспоминать мудрые слова Менделеева о всеобщем промышленном значении соды. Это вещество, получаемое из поваренной соли, с течением времени внедрилось и в производство химических продуктов. Получение магнезии, борной кислоты, криолита (необходимого в производстве алюминия), бисульфита, гидросульфита, гипосульфита (материалов фотопромышленности), фтористого натрия, натриевой селитры (удобрения) и сотен других химических веществ не может обойтись без соды.


Рожденные электричеством
Поваренная соль, как известно, легко растворяется в воде. При растворении в воде молекулы поваренной соли (хлористого натрия) распадаются на ионы хлора, заряженные отрицательным электричеством, и на положительно заряженные ионы натрия.
Если через раствор поваренной соли пропускать электрический ток (электролиз), то атомы натрия соберутся у катода, а атомы хлора — у анода. При этом натрий вступает в химическую реакцию с водой, что приводит к образованию водной окиси натрия, или едкого натра. Хлор же в свободном виде выделяется в воздух.
Пионерами электролитического способа получения каустической соды из поваренной соли являются русские изобретатели. В 1879 году инженеры Вашук и Глухов в Петербурге получили патент на технический электролиз поваренной соли. Четырьмя годами позже русские ученые Лидов и Тихомиров создали на этой основе практически удобный способ массового промышленного производства каустической соды.
Где же применяется каустическая сода? Прежде всего в мыловаренной промышленности. Мыло получается, если варить смесь жиров и щелока (водный раствор едкого натрия). В прежнее время заводчики сами приготовляли щелок для мыловарения. Большей частью для этого заливали горячей водой древесную золу и поташ.
После усовершенствования содового производства мыловаренные заводы стали получать едкий натрий, приготовленный из соды и получивший торговое название каустической соды, или каустика.


Огромные количества каустика потребляет также нефтяная промышленность для очистки продуктов переработки нефти, бумажная, текстильная промышленность и производство искусственного шелка.
При действии едким натрием на боксит (горная порода, из которой добывается алюминий) получается так называемый алюминат натрия, который применяется в качестве протравы при крашении и печатании тканей, при приготовлении лаковых красок и искусственных драгоценных камней, при проклеивании бумажной массы в бумажной промышленности, при омылении жиров в стеариново-свечном производстве и при производстве «молочного» стекла.
Каустик употребляется также при добывании парафина, карболовой кислоты, при очистке нефтяных продуктов, при очистке продуктов сухой перегонки бурого угля, торфа и т. д.
Кроме того, едкий натр служит исходным веществом для получения металлического натрия. Натрий в наши дни — это не только очень нужный промышленности легкий металл, но это и один из важнейших катализаторов, то есть веществ, которые ускоряют химические реакции. Так, например, искусственный (синтетический) каучук, получаемый по способу академика С. В. Лебедева, называется «натрий-дивиниловым» как раз потому, что катализатором при его изготовлении является натрий.
Другой составной частью поваренной соли, легко выделяемой при электролизе, является хлор.


Широкое применение электролиза поваренной соли привело к накоплению все более и более значительных количеств хлора.
Хлор — удушливый, ядовитый газ. Если посадить в баночку с хлором какое-нибудь насекомое, оно быстро погибает. Люди и животные также не могут дышать хлором. Он раздражает дыхательные пути и быстро вызывает удушье. От хлора погибают также бактерии и микробы. Но хлору тоже нашлось применение —для очистки от болезнетворных микробов питьевых и сточных вод (хлорирование воды). Если пропустить газ хлор через воду, то получается специальная хлорная вода, которой обмывают предметы и помещения при дезинфекции. В сельском хозяйстве хлор иногда применяется для уничтожения зарослей сорняков.


Хлор обладает свойством обесцвечивать краски. Если смочить хлорной водой цветную ткань, то на смоченном месте окажется белое пятно. Этим свойством пользуются для беления тканей, волокна и пряжи на текстильных фабриках. Обесцвечивают и белят ткани не самим хлором, а белильной известью, которая получается действием хлора на гашеную известь.
Всевозможные соединения хлора применяются в очень многих отраслях химической промышленности.
Растворители для лакокрасочной, жировой, костеобрабатывающей и текстильной промышленности основаны на производных хлора. Это дихлорэтан, четыреххлористый углерод, хлорбензол и другие вещества.
Производные хлора нашли себе также применение в производстве красок и в химико-фармацевтической промышленности. Широко известное вещество хлороформ употребляется в медицине. Хлор необходим для приготовления почти всех основных дезинфицирующих составов — хлорной извести, гипохлорита натрия и др.
Он применяется при получении цветных металлов в производстве хлористого алюминия. Хлорат калия или бертолетова соль используется спичечной промышленностью. Громадное количество хлора идет для изготовления соляной кислоты (из которой раньше получался сам хлор).


Хлористый натрий
Поваренная соль имеет очень большое значение для современной промышленной химии, потому что через соду, каустик, металлический натрий и хлор она связана, как видим, почти со всеми отраслями химической промышленности.
Однако химическое производство — это только одна из сторон применения поваренной соли. В чистом виде она необходима в металлургии, где ею пользуются при обжиге руд и очистке металлов. Например, когда добывают из руды медь, то руду обрабатывают слабыми кислотами и раствором хлорного железа с поваренной солью.
Когда добывают золото из руды (из серных колчеданов, из медного колчедана, цинковой обманки, серебряной руды), после выплавки и обжига полученный сплав золота содержит некоторое количество посторонних металлов. Чтобы отделить от них золото, пользуются разными способами. Одним из них является отделение золота хлором. Для этого сплав помещается в огнеупорный сосуд вместе с порошком, состоящим из смеси поваренной соли, толченого кирпича и железного купороса. Все это прокаливается, причем выделяется хлор. Хлор соединяется с серебром и с другими металлами, а золото остается в чистом виде.


Насыщенный раствор поваренной соли, квасцов и селитры употребляется для окрашивания золота.
Поваренная соль употребляется также при одном из способов добывания из руды серебра. Руда обрабатывается водой, поваренной солью и ртутью в присутствии железа или меди.
Интересен способ получения серебра из руды, который применялся в XIX веке в Америке. Руда, из которой в Америке добывали серебро, содержала его чрезвычайно мало. Эту руду размельчали на особых мельницах в тончайший порошок и смешивали с водой. Получалась жидкая масса, которая выпускалась на вымощенную каменными плитами площадку с небольшим наклоном для стока воды. Затем эта каша посыпалась поваренной солью и утаптывалась мулами или лошадьми, которых заставляли ходить по ней в течение восьми часов. Через сутки к смеси прибавляли обожженный медный колчедан, немного ртути и снова пускали мулов протаптывать смесь.
Так ежедневно протаптывалась эта смесь в продолжение от двух до пяти месяцев. После этого ее промывали в специальных каменных ваннах. Все землистые части уносились, как и химические примеси, и на дне ванн оставалась серебряная амальгама (соединение серебра и ртути). Эту амальгаму прокаливали, ртуть улетучивалась, а чистое серебро оставалось.
Иногда руды, содержащие серебро, предварительно обжигаются в присутствии поваренной соли.


Соль необходима также и в черной металлургии. Например, при выплавке железа из руд в доменных печах к руде прибавляют разные вещества, которые, соединяясь с породой, образуют легкоплавкую стекловидную массу. Это так называемый шлак. Для того чтобы шлак был достаточно жидким и мог вытечь из печи, и для того, чтобы перевести в него ненужные примеси вроде фосфора, серы и других, а также для предохранения горения угля в смеси, к шлаку прибавляют поваренную соль и другие калиевые и натриевые соли.
Поваренная соль нужна и на транспорте: ее посыпают на пол железнодорожных вагонов для предохранения грузов (таких, как влажная марганцовая руда и кокс) от промерзания.
Значительные количества поваренной соли расходуются на заводах и в коммунальном хозяйстве при паровом отоплении зданий, когда на стенках паровых котлов появляется осадок накипи из жесткой воды. Для смягчения воды и уменьшения накипи воду пропускают через трубу, набитую минералом пермутитом (смесь окисей алюминия, кремния и натрия).
При этом происходит химическая реакция: кальций, находящийся в воде и придающий ей жесткость, замещает в пермутите натрий, а натрий уходит в воду и смягчает ее.
Когда таким образом израсходуется весь натрий, пермутит промывают раствором поваренной соли, которая отдает свой натрий пермутиту.
В кожевенной промышленности поваренная соль применяется для предохранения кож от гниения. После промывки шкуры опускают в концентрированный раствор поваренной соли или засаливают, как принято говорить, «в расстил».


В этом последнем случае шкуры по всей их внутренней поверхности натирают солью и укладывают на несколько дней в штабели.
Для превращения разрыхленных кож в более плотную сыромятную кожу, их дубят смесью квасцов с поваренной солью (квасцевание). Поваренная соль усиливает действие квасцов и, кроме того, извлекает из животного-волокна воду настолько, что оно при высушивании не склеивается и, таким образом, способствует превращению шкуры в кожу.
Чтобы получить лучшую перчаточную лайку, жидкость для квасцевания приготовляют из поваренной соли, квасцов, пшеничной муки и яичного желтка.
Соль также необходима и в лакокрасочной промышленности для получения промежуточных соединений (полупродуктов).
Лесохимическая промышленность нуждается в поваренной соли для производства канифоли и осветления скипидара.


Медицина и биология требуют соль как для приготовления физиологических растворов, однохлористой меди, сулемы, каломели, глауберовой соли, так и для выработки пирамидона, антипирина и еще очень многих лекарств.
Поваренная соль необходима не только химикам, физиологам, врачам, физикам, биологам, металлургам, но и инженерам холодильной промышленности, которые пользуются ею для создания «искусственного холода».
Пищевые продукты часто консервируются холодом. Низкие температуры в холодильниках достигаются смесью льда с поваренной солью или специальными механическими холодильными установками.


В настоящее время поваренная соль является наиболее дешевым материалом для получения охлаждающей смеси.
Очень интересно употребление соли для предохранения сельскохозяйственных орудий от пересыхания. В древних копях Армении найдены разные деревянные части, сохранившиеся с первобытных времен. Точно так же находят совершенно не сгнившее дерево в Мертвом море, соленость которого всем известна. В американских соляных копях Келлуей первые переселенцы находили сохранившиеся деревянные ящики, которые употреблялись в древние времена индейцами при добывании соли.
Все это несомненно доказывает, что соль прекрасно предохраняет дерево от гниения и порчи.
Этим свойством соли пользовались в прежнее время в разных странах для сохранения корабельного дерева и железнодорожных шпал. Обитатели Сардинии пользуются солью для сохранения своих земледельческих орудий от рассыхания.


Солевой раствор довольно легко проникает в дерево и увеличивает его крепость. Сардинские крестьяне уже несколько веков назад стали просаливать составные части своих повозок. После просаливания они делаются такими прочными, что хозяева совершенно безнаказанно оставляют их на солнце в продолжение целого лета, ничем не защищенными.
Этим же способом пользуются крестьяне в Сицилии, в некоторых провинциях Испании и в Южной Франции.
В табачной промышленности соль также иногда необходима при производстве некоторых сортов табака. Впервые соль была употреблена в XVIII веке при обработке высокосортного табака. Прибегнуть к соли заставили два соображения: во-первых, соль предохраняет от гниения органические вещества, которые находятся в табаке в достаточно большом количестве.
Во-вторых, притягивая влагу и пропитывая табак, соль делает его влажным, а потому и более удобным для курения.


Пищевая соль
Несмотря на огромное применение, которое соль находит в разных видах промышленности, около 30 процентов мировой добычи соли расходуется на пищевые потребности. Кроме соли, которая служит для приготовления пищи и хлебопечения, огромные количества расходуются на засол и копчение рыбы, на изготовление колбасных изделий, на соление овощей, на консервирование и маринование разных продуктов.
Огромное количество самой разнообразной крупной и мелкой рыбы, добываемой на промыслах, надо обработать, заготовить впрок, засолить, и для этого необходимо очень много соли.
Искусство солить мясо и рыбу было известно с самых древних времен. По словам Геродота, оно было сильно распространено в Египте, где были организованы специальные рыбосолельни. Кроме того, египтяне солили перепелок, уток и другую мелкую птицу. Финикийцы тоже имели свои рыбосолельни и торговали соленой рыбой, развозя ее по разным странам. Большой известностью пользовалось соление рыбы в Испании.


В Голландии уже в VIII веке лов и соление сельдей составляли главную отрасль хозяйственной жизни страны. Существует предание, что способ соления и копчения сельдей был изобретен голландским рыбаком Бекелем в Бьюликте. В знак благодарности Бекелю голландцы поставили в честь его памятник и считают рыбака благодетелем государства.
В средиземноморских странах большое количество соли идет на соление сардинок, а в Англии — на соление пильчардов (род сельдей, нечто среднее между сельдями и сардинками).
В странах постсоветского пространства популярно овощное соление: в ход идет капуста, огурцы, помидоры, грибы и даже арбузы.
В Китае солят яйца. Для этого их опускают в насыщенный раствор соли. Вначале они плавают на поверхности, но по мере насыщения солью делаются тяжелее и, наконец, опускаются на дно. Это служит признаком их готовности.


После этого яйца вынимают из рассола, вытирают и укладывают в ящики для продажи. В таком виде они сохраняются надолго и, несмотря на приобретенную жесткость, очень вкусны.
После пищевой соли, на втором месте стоит употребление кормовой соли, то есть соли, необходимой для домашних травоядных, животных.
При естественном питании луговым сеном и клевером, которые содержат около 0,4 процента поваренной соли, травоядное животное еще может кое-как обойтись без соли.
Но когда зимой дают корма, в которых мало соли (солома, кормовая свекла, овес и др.), необходимо прибавлять соль.
Лошади нуждаются в соли особенно при плохом сене или при замене овса картофелем. Соль дается им куском для лизания.
Свиньям соль дают в растворе.


При заготовке грубых кормов всегда прибавляют соль. Когда второсортное сено убирают на зиму в сарай, его просаливают из расчета 16—22 килограмма соли на сто пудов сена.
На яровую солому и мякину нужно 48 килограммов соли на каждые сто пудов. При заготовке силоса также необходима соль.

 

3. 19.05.2021 15:58
Anatoly
Класна підбірка. Та можна добавити деяку суперечливу (відносно офіційної) інформацію https://infua.top/images/priroda/zemlia/budova/zbu/o-proiskhozhdenii-soli.pdf
2. 30.07.2019 10:06
Редакция
Уважаемый Дмитрий, можете попробовать здесь http://ohdaawsg.260mb.net/category_wgeavp_11/vciazv_30.html?i=1
1. 29.07.2019 13:43
Дмитрий
У вас есть полный текст книги про соль Марка Курлански? Я пишу работу а книгу найти не могу?

Напишіть свій коментар

Введіть число, яке Ви бачите праворуч
Якщо Ви не бачите зображення з числом - змініть настроювання браузера так, щоб відображались картинки та перезагрузіть сторінку.